чем за 2 месяца. Оказалось, что противопоставить что-либо испанским силам французам просто нечего в данный конкретный момент.

Практически весь флот был просто-напросто уничтожен, а мобилизацию на большей части французской территории прерывали части лёгкой кавалерии Артёма.

Артём взял с Франции тяжёлую контрибуцию, принудил последнюю к демилитаризации пограничных с Испанией регионов, а также к денонсации франко-прусско-британского союзных соглашений 1799 года. Он принудил Францию также признать все приобретения Испании в период с 1786 по 1799 год.

Вы скажете, что это безумие, что это авантюра и что так вообще нельзя делать, а Артём вам скажет — «А что ты мне сделаешь? Я в течение 1 месяца проведу начальный этап мобилизации и уже по истечению 2-го месяца с начала мобилизации буду у Парижа с армией в 150 тысяч человек».

Европа была в абсолютном шоке. Она была просто без слов — Артём произвёл полный переворот сил в Европе, вновь унизив и разоружив французов, тем самым разгромив англо-франко-прусский союз в зародыше.

Более того, не теряя ни секунды времени, испанский средиземноморский флот, попрактиковавшись в высадке морского десанта и разбив всю французскую эскадру на Средиземном море, и тем самым лишив Францию любой возможности влиять на испанские перемещения в регионе, двинулся.

Двинулся куда? К Стамбулу, дорогие! Зачем, вы спросите? Ну, затем, что жатва только началась! Если же без пафоса, то всё очень просто — пользуясь плодами своих побед во Франции, Артём начал военные действия против Турции.

Уничтожение французских эскадр, средиземноморской и атлантической, фактически означало несколько вещей сразу:

Во-первых, как уже ранее упоминалось, это ликвидировало угрозу со стороны французов в Средиземном море. Лишённая своего флота в Средиземном море, Франция теперь могла лишь бессильно наблюдать за действиями испанцев в регионе. Ну, а Испания могла себе позволить выделять меньшие силы на Средиземное море.

Во-вторых, уничтожение французской эскадры в Бресте означало ликвидацию угрозы объединения французского линейного флота с британским флотом.

Не то чтобы Артём считал это настоящей угрозой, но, как поговаривают знатоки аглицкого языка — «better safe than sorry». В переводе на великий и могучий — «лучше обезопасить себя сразу, чем сожалеть после».

Кроме того, это также означало и то, что французская атлантическая эскадра не соединится со средиземноморской французской эскадрой линейных кораблей.

Ну, а так как обе были успешно уничтожены превосходящими силами испанских эскадр — любая возможная угроза со стороны французского линейного флота была ликвидирована, окончательно и на очень долгое время, ибо, как говорится, «better safe than sorry».

Ну и, разумеется, это также важно — без французской помощи британскому флоту ни за что не одолеть испанский флот. Испанский флот и после полной мобилизации британского флота, не говоря уже о текущем моменте, не чета испанскому флоту в численности.

Британцы один раз уже жёстко поплатились за недооценку противника, и теперь, когда они внимательно бдели за любыми изменениями во французском и испанском флотах, а также за их действиями.

Британцы воочию наблюдали за действиями испанского флота против пиратов в Индийском океане и Тихом океане, так как и сами участвовали в действиях против пиратов.

Они имели удовольствие наблюдать за скоростью и точностью артиллерийской стрельбы испанских фрегатов, а также за храбростью испанской морской пехоты при абордаже.

Они же первыми из представителей прочих европейских наций видели в действии бомбические пушки на борту испанских фрегатов. В 1798 году донесения из Индии о новой «чудесной» артиллерии на вооружении испанских фрегатов отбросили, как не стоящие внимания выдумки.

Теперь же, после разгрома французских эскадр линейных кораблей в местах их постоянного базирования, считавшихся ранее практически неприступными, а также последовавших донесений о ходе этого разгрома, им пришлось примириться с реальностью.

Испанцы имели новое оружие, которое, по всей видимости, грозило навсегда изменить суть современной морской войны. Понимая возможную опасность этого нового оружия, и представляя себе, что было бы, примени испанцы своё оружие против Портсмута, Плимута и прочих баз базирования британского флота, они не спешили.

Британцы сначала отправили свои фрегаты и более мелкие корабли на разведку, желая узнать о положении испанской атлантической эскадры, а после рассредоточили все свои линейные корабли по всей Британии, чтобы предупредить возможный риск.

Правда, испанская атлантическая эскадра уже давным-давно уплыла к моменту подхода британских фрегатов к Бресту. Она находилась уже в Кадисе, где, собственно, ей предполагалось взять под конвой огромный транспортный флот, на котором располагалось 60 тысяч испанских солдат.

Транспортный флот, к слову, направлялся в данный момент к Мальте, где предполагалось пополнить запасы провизии, воды и так далее. Финальной целью морского путешествия, разумеется, был «турецкий» Египет.

Формально турецкий, естественно — к концу XVIII века Блистательная Порта уже фактически утратила любой свой контроль над Египтом. По сути, это была уже фактически независимая страна, лишь формально подчиняющаяся Турции.

Таковой была и «турецкая» Триполитания, она же наша Ливия. С 1711 года до текущего момента, за исключением очень короткого периода (периода гражданской войны в Триполитании), она была фактически независимой страной.

Также как и Египет, Триполитания платила Турции формальную дань и признавала верховенство турецкого султана в исламском духовном мире, но не более.

Никакой власти у турок в Триполитании к 1799 году уже давно не было. И уже больше не будет, поскольку 12 августа испанцы высадили 9-тысячный десант под стенами самого Триполи.

Разумеется, к тому моменту к городу уже подступали силы со стороны Туниса — вспомогательные туземные части из числа берберов и тунисская армия «нового строя», а также испанские части.

В сумме испанское войско под Триполи составило 26 тысяч человек, и у него имелся осадный артиллерийский парк величиной в 70 орудий, а также собственная артиллерия в количестве 60 орудий.

Кроме этого, осадный корпус имел поддержку с моря в лице небольшой испанской эскадры из 12 линейных кораблей и 24 фрегатов. И, как не трудно догадаться, к этому моменту весь флот Триполитании уже был уничтожен в неравном бою — спасибо качественному превосходству испанского флота.

Так что да, у Триполи было нуль шансов на выживание уже к текущему моменту, а потому нет ничего удивительного, что к концу августа 1799 года местный правитель согласился отречься в пользу своего малолетнего сына и сложить с себя все властные полномочия.

Он планировал отмщение уже в ближайшем будущем. Он планировал возглавить восстание и изгнать испанцев из Триполи. Он уже планировал, как будет обстоять его триумфальное возвращение. Чего он явно не планировал, так это того, что свои дни он закончит с пикой в животе.

Как оказалось, испанцы хотя и отпустили