Миссис Джиллингуотер расхохоталась ему в лицо.

– Считаете себя самым умным в мире, мистер Рок? Вы никогда не получите адрес подобным образом – взгляните, я его оторвала. Неужели вы думаете, что я доверю такому, как вы, бумажку стоимостью пятьдесят фунтов?

Рок быстро осмотрел письмо и увидел, что она говорит правду. От досады и стыда он принялся грызть ногти.

– Я не хотел…. Я взял его просто посмотреть – не лжете ли вы и действительно ли это письмо…

– О, разумеется! – издевательским тоном протянула миссис Джиллингуотер, забирая письмо. – Что ж, теперь, когда вы во всем убедились – как насчет пятидесяти соверенов?

– Сорок.

– Пятьдесят и ни фартингом меньше.

Рок вскочил, обошел стол и навис над ней.

– Послушайте! – произнес он диким шепотом. – Вы зашли слишком далеко! Если вы умная женщина, то возьмете сорок фунтов и уйдете, иначе…

– Иначе что?

– Иначе я силой вырву эту тайну из твоего черного сердца, женщина, и ты не получишь ничего! Возможно, ты забыла, что мы в доме одни, а дверь заперта? Да, можешь кричать – но тебя никто не услышит, а потом я уж тебя не выпущу!

Миссис Джиллингуотер посмотрела в это искаженное яростью лицо и, по всей видимости, прочла в темных глазах нечто ужасное, испугавшее даже ее.

– Хорошо! – отвечала она, стараясь, чтобы голос ее звучал насмешливо и беззаботно. – К чему такие мелкие счеты между друзьями? Давайте деньги – и адрес ваш.

– Ага, мадам, теперь вы меня боитесь – я это чувствую, – и я мог бы не давать вам ничего… но я останусь верен своему слову. Пишите адрес на листке бумаги – а я принесу деньги.

С этими словами он вышел в дверь возле камина, тщательно заперев ее за собой.

– Гадюка ядовитая! – прошипела миссис Джиллингуотер. – Я чересчур сильно прищемила ему хвост – и мне не терпится убраться отсюда поскорее, да только он меня запер… Ладно, его взяла.

Она порылась в недрах своего необъятного корсажа и извлекла клочок бумаги, оторванный от письма миссис Бёрд, на котором были написаны адрес и дата. Вскоре вернулся Сэмюэл Рок, неся увесистый кошель, из которого он отсчитал сорок соверенов.

– Вот деньги, мэм. Нет, сперва, будьте добры, адрес! Не нужно бояться, я отдам деньги, как только бумага будет у меня в руках.

– Я и не боюсь, мистер Рок. Заключив сделку, я ее выполняю, поскольку я честная женщина. Насколько я знаю – вы тоже честны в таких случаях. Не сомневайтесь – адрес настоящий, и оторван этот клочок от того самого письма, которое я вам читала. Джоанна живет там, она тяжело заболела, и ее квартирная хозяйка написала мне. Если увидите ее – передайте ей привет и мою любовь.

С этими словами она протянула Року клочок бумаги левой рукой, а правой подвинула к себе груду сверкающих монет.

Он выбросил вперед длинную руку и выхватил письмо

– Честная женщина! – хмыкнул Рок. – Я-то честен, миссис Джиллингуотер, но вы – вы честны в той же мере, что и все предатели, продающие за деньги невинную кровь.

– О чем это вы, мистер Рок? – спросила миссис Джиллингуотер, старательно увязывая монеты в платок. – Никакую невинную кровь я не продавала! Да я бы с презрением отказалась от такого поступка! Вы ведь не собираетесь навредить Джоанне, не так ли?

– Нет, мэм. Я не причиню ей вреда – если только не считать вредом желание сделать ее моей женой, но с вашей стороны это самое настоящее предательство, как если бы вы обрекли ее на смерть, и истинно говорю вам: все предавшие невинную кровь получат свое воздаяние! – тут он воздел к потолку длинный белый палец. – Я получил то, что хотел, хотя мне пришлось заплатить за это большие деньги, – но вам они пользы не принесут. Лучше бы вам бросить их в болото – да и самой утопиться вслед за ними, чем ожидать выгоды от такой сделки. Цена невинной крови! Да! Цена невинной крови…

Сэмюэл Рок злобно улыбнулся, и миссис Джиллингуотер почудилось, что его лицо стало похоже на оскаленную морду одного из каменных демонов.

Она была так напугана, что мгновение колебалась, не будет ли мудрее вернуть деньги и избавиться от зловещего проклятия Рока. Однако, в конце концов, алчность победила, как и следовало ожидать; миссис Джиллингуотер молча встала и направилась к двери, которую Рок отпер и распахнул перед ней.

– Прощайте! – сказал он на прощание. – Вы помогли мне, теперь я почти уверен, что женюсь на Джоанне, но помните: настанет день, когда вы захотите, чтобы рука ваша была отрезана прежде, чем вы прикоснулись к этим сорока соверенам. Попомните мои слова, миссис Джиллингуотер, когда будете лежать на смертном одре и вспоминать все, что вы сделали…

Дверь захлопнулась, и перепуганная женщина помчалась сквозь ночь и бурю, крепко прижимая к груди проклятое золото – и оно не могло ее утешить. Ибо Сэмюэл Рок говорил правду: это была цена невинной крови, и она об этом знала…

По прибытии в город мистер Левинджер отправился в частную гостиницу на Джермин-стрит, где он имел обыкновение останавливаться во время своих редких визитов в Лондон. Он переоделся и пообедал, затем написал письмо Эмме, известив ее, что завтра утром встретится с ней и мисс Грейвз, чтобы сопроводить их домой одиннадцатичасовым поездом. Закончив с письмом, он вызвал кэб и приказал отвезти на его на Кент-стрит, 8.

Попомните мои слова, миссис Джиллингуотер…

– Прошло много лет с тех пор, как я был здесь последний раз, – со вздохом пробормотал он, когда кэб свернул с Эджвер-роуд, – и, похоже, здесь ничего не поменялось. Интересно, как она оказалась в доме напротив… Ладно, что толку гадать – скоро я все узнаю, плохое или хорошее.

Кэб остановился перед домом 8, и мистер Левинджер, приказав кэбмену ждать, позвонил в звонок. Дверь открыла миссис Бёрд и при виде пожилого джентльмена в меховой шубе сделала книксен.

– Простите, это дом миссис Бёрд, я полагаю? – вежливо спросил мистер Левинджер.

– Да, сэр, а я – миссис Бёрд собственной персоной.

– Разумеется… Надеюсь, вы получили сегодня утром телеграмму от меня – я мистер Левинджер.

– Да, сэр, она пришла вовремя, и я подготовилась к вашему визиту. Входите, прошу вас! Я слышала о вас от бедняжки Джоанны, хотя так и не разобралась, кем вы ей приходитесь после смерти ее отца.

– Нечто вроде опекуна, мадам, – в определенном смысле. Позвольте помочь вам с этой дверью… Как она?

– Так плохо, как только может быть, сэр, и если вы ее опекун – ах, следовало бы вам присматривать за ней чуть лучше, вы уж простите меня – потому что мне кажется, что одиночество сыграло злую шутку с ее разумом. Бедная девочка! Возможно, вы захотите подняться, сэр, в ее гостиную – только тихонечко, прошу вас! С ней доктор и сиделка – вы, наверное, захотите переговорить с ними. Болезнь ее не заразна, так что проходите без всякого опасения.