На крайний случай остается еще и это…

А может быть, это уже крайний случай. Потому что…»

Поразмыслив, он понял, что не может пойти к Палмеру Элдричу – после того, что тот сделал или пытался сделать с Лео. Он сообразил это, стоя перед зданием в ожидании такси. Воздух, казалось, колыхался от жары, и Барни подумал: достаточно сделать несколько шагов. Нашел бы кто-нибудь его, прежде чем он бы умер? Вряд ли. Это было бы весьма неплохое решение…

«Итак, конец всяческим надеждам на работу. Лео был бы очень рад, если бы от меня избавились. Он был бы наверняка доволен.

Так, забавы ради, – решил он, – позвоню Элдричу и спрошу, не возьмет ли он меня к себе».

Он нашел видеотелефонную будку и заказал разговор с имением Элдрича на Луне.

– Это Барни Майерсон, – представился он. – Бывший консультант-прогностик Лео Булеро. Собственно, я был заместителем директора «Наборов П. П.».

Менеджер Элдрича, наморщив лоб, спросил:

– Да? Чего вы хотите?

– Я ищу у вас работу.

– Нам не нужны прогностики. Весьма сожалею…

– Я могу поговорить с мистером Элдричем?

– Мистер Элдрич уже высказал свое мнение по этому поводу.

Барни повесил трубку и вышел из будки.

Его это вовсе не удивило.

«Если бы они сказали: прилетайте на Луну, поговорим, – полетел бы я? Да, – понял он. – Полетел бы, но в какой-то момент отказался бы, уже убедившись, что они берут меня на работу».

Вернувшись в будку, он набрал номер своей призывной комиссии.

– Говорит Барни Майерсон, – сказал он и назвал свой личный код. – Я недавно получил повестку и хотел бы ускорить формальности. Я хочу улететь как можно скорее.

– Медицинскую комиссию нужно пройти обязательно, – проинформировал его чиновник ООН. – Прежде всего психиатрическую. Однако, если вы хотите, вы можете прийти в любое время, даже сейчас, и пройти ее.

– Отлично, – сказал он. – Так я и сделаю.

– А поскольку вы являетесь добровольно, мистер Майерсон, вы можете выбрать себе…

– Меня устраивает любая планета или спутник, – сказал Барни.

Он повесил трубку, нашел такси и назвал адрес призывной комиссии возле его дома.

Когда такси с тихим жужжанием летело к центру Нью-Йорка, снизу подлетело другое и пристроилось впереди, плавно покачивая стабилизаторами.

– Они пытаются связаться с нами, – сообщил автомат-водитель. – Хотите ответить?

– Нет, – ответил Барни. – Давай быстрее.

Внезапно он передумал.

– Можешь их спросить, кто они?

– Попробую.

Какое-то время в кабине было тихо, потом автомат сказал:

– Они говорят, что у них информация для вас от Палмера Элдрича. Он хочет сказать вам, что примет вас и чтобы вы…

– Повтори еще раз, – сказал Барни.

– Мистер Палмер Элдрич, которого они представляют, примет вас на работу, как вы хотели. Хотя, как правило…

– Я хочу с ними поговорить, – сказал Барни.

К его рту придвинулся микрофон.

– Кто там? – спросил Барни.

Ответил незнакомый голос:

– Говорит Ихольц. Из фирмы «Чуинг-зет мануфакчурерс», Бостон. Мы не могли бы приземлиться и где-нибудь обсудить вопрос о приеме вас на работу в нашу фирму?

– Я сейчас направляюсь в призывную комиссию. Добровольно.

– Вы еще ничего не подписали?

– Нет.

– Хорошо. Значит, еще не поздно.

– Но на Марсе я смогу жевать кэн-ди, – сказал Барни.

– Зачем вам это, ради бога?

– Чтобы быть снова с Эмили.

– Кто это – Эмили?

– Моя бывшая жена. Я расстался с ней, когда она забеременела. Теперь я понимаю, что это были единственные счастливые дни в моей жизни. Честно говоря, я люблю ее сейчас больше, чем когда-либо. Вместо того чтобы со временем слабеть, это чувство только углубилось.

– Послушайте, – сказал Ихольц. – Мы можем дать вам столько чуинг-зет, сколько вам потребуется, а это еще лучше. Благодаря ему вы сможете жить вечно в идеальном союзе со своей бывшей женой. Нет проблем.

– А может быть, я не хочу работать на Палмера Элдрича.

– Ведь вы сами хотели!

– Я начал сомневаться, – сказал Барни. – Серьезно сомневаться. Вот что я вам скажу: не звоните мне – я сам вам позвоню. Если меня не призовут.

Он отодвинул микрофон.

– Пожалуйста, – сказал он автомату. – Спасибо.

– Это очень патриотично – явиться добровольно, – сказало такси.

– Занимайся своим делом, – сказал Барни.

– Думаю, что вы поступаете правильно, – сказало такси.

– Если бы я только полетел на «Сигму четырнадцать-бэ» спасать Лео, – сказал Барни. – Или на Луну? Я уже не помню, где это было. Все кажется каким-то сном. Во всяком случае, если бы я полетел, сейчас я работал бы у него и все было бы в порядке.

– Мы все совершаем ошибки, – сочувственно сказало такси.

– Но некоторые из нас, – пробормотал Барни, – совершают роковые ошибки.

«Сначала в отношении тех, кого мы любим, наших жен и детей, а потом – наших работодателей», – подумал он.

Такси с тихим гудением летело дальше.

«А в конце, – думал Барни, – мы совершаем последнюю ошибку. Ту, которая касается нашей жизни, подытоживает ее. Пойти работать к Элдричу или отправиться на Марс. И что бы мы ни выбрали, мы знаем лишь одно: это был неправильный выбор».

Час спустя он прошел медицинскую комиссию, был признан годным и подвергнут психиатрическим тестам – их проводило нечто, очень напоминавшее доктора Смайла.

Тоже с положительным результатом.

Как в трансе, он принес присягу («Клянусь, что буду считать Землю своей матерью и признавать ее ведущую роль…»), после чего, вручив ему пачку выдержанных в радостном тоне информационных брошюрок, его отправили домой собирать вещи. У него было двадцать четыре часа до отлета… туда, куда ему предстояло лететь. Пока этого ему еще не сообщили. Предписание о месте назначения, вероятно, начиналось со слов: «Мене, мене, текел». По крайней мере, должно было, если учитывать возможные варианты.

«Все позади, – размышлял он, испытывая разные эмоции: удовлетворение, облегчение, испуг и тоску, вызванную пронзительным ощущением катастрофы. – Во всяком случае, – думал он, возвращаясь домой, – это лучше, чем выйти с непокрытой головой на солнце».

А так ли это?

По крайней мере, это медленнее. Чтобы умереть таким способом, потребуется больше времени, может быть даже пятьдесят лет, и это устраивало его больше. Почему – он не знал.