Через несколько секунд начальник Лимба отложил ручку и обратился к Беришу:

– Извини, это было важно. – Он невозмутимо снял очки. – Чем могу служить?

– Мы до сих пор охотились за призраком.

– Значит, ты нашел тело. – Стеф казался довольным, но улыбка плохо смотрелась на бледном лице.

– Когда Мила впервые пришла ко мне в китайскую забегаловку, я сказал ей, что Кайруса не существует, что это – иллюзия. Я был прав. – Бериш помолчал. – Это ты помогал людям исчезать. Но двадцать лет назад СМИ и общественное мнение чуть не разрушили всю твою схему, связав между собой первых семерых пропавших – тех, кого мы так наивно окрестили «неспящими».

– Мне тогда не хватало опыта, – признал Стеф с некоторым огорчением. – Зато потом я поднаторел.

– В то время, чтобы тебя не обнаружили, тебе нужно было увести следствие в сторону. Единственный способ – свалить на кого-то вину. Потом ты бы выждал какое-то время, и исчезновения бы возобновились. Но уже без помех.

– Вижу, ты хорошо подготовился.

– Двадцать лет назад ты связался с матерью Майкла Ивановича, которая работала судмедэкспертом в морге. Ты обещал, что спасешь жизнь ее сына, обеспечишь ему новую семью и необходимое лечение… Ты заманил ее так же, как Сильвию, посулив перемены.

Стеф кивнул в знак согласия и опустил подбородок на скрещенные руки.

– Но ты назначил цену: безымянный труп. Чтобы выполнить твое условие, ей только и нужно было, что дождаться благоприятного случая, который не замедлил представиться: мальчишки, играя в футбол, нечаянно наткнулись в парке на труп без документов. Никто не раскрыл бы твою махинацию – такие тела нередко поступают в морг, а у полиции на руках гораздо более важные дела, ей некогда заниматься убийством безымянного бедолаги, который получил пулю в голову. Никого не интересовала дата смерти в заключении судмедэксперта, и госпожа Иванович подправила ее, передвинув кончину на месяц. – Бериш сделал паузу. – Этот несчастный не мог умереть «официально», так? Он должен был подождать тридцать дней, дать тебе время осуществить свой план… Так ты создал Кайруса. Мать Майкла сфотографировала еще не подвергшееся изменениям лицо покойника, а ты показал фото Сильвии и научил ее, как давать свидетельские показания в полиции.

– Красивая история насчет того, что Кайрус улыбнулся, чтобы его запомнили, а? – похвастался капитан. – Поразительная находка, правда?

– Когда Сильвия объявляется, мы обеспечиваем ей защиту. Но ненадолго… Ведь чтобы план сработал, ты должен был и свидетельницу заставить исчезнуть.

– Разумеется.

– Доказательством того, что ее захватил Кайрус, стала прядь волос, присланная через несколько дней в Управление.

– С исправленной датой смерти покойник из морга оказывался еще живым в день похищения свидетельницы. Никто бы не разгадал обмана, – улыбнулся Стеф. – Если бы кто-то и стал настаивать на розыске Господина доброй ночи, я бы устроил так, чтобы он наткнулся на неопознанный труп. Дело закрыто.

– Случайная смерть преступника: неожиданное везение, подарок судьбы. Словно в насмешку: сфабрикованное откровение положило бы конец расследованию, окончательно и бесповоротно. – Бериш вдруг почувствовал себя соучастником. – Но это не пригодилось: расследование и так свернули. Благодаря мне, Джоанне и Гуревичу. Тебе, нашему начальнику, оставалось всего лишь одобрить этот шаг. А если бы кто-нибудь – к примеру, я – не примирился бы, безымянный труп по-прежнему ожидал бы его в тринадцатом зале.

Стефанопулос трижды похлопал в ладоши, медленно и торжественно, отдавая должное каждому произнесенному слову.

– Остается один вопрос, – проговорил он. – Уверен, ты сейчас мне его задашь.

Бериш так и поступил:

– Зачем?

Губы у Стефа дрожали, но он, казалось, был все равно рад отвечать:

– Я помогал исчезнуть бедным, несчастным людям – вот зачем. Жизнь лишила их всех радостей, даже достоинства. Возьмем Андре Гарсия, самого первого, – он подвергался преследованиям, ему пришлось покинуть армию из-за своего гомосексуализма. Или Диану Мюллер, вынужденную расплачиваться за грехи женщины, которая произвела ее на свет. Роджер Валин, который должен был ухаживать за матерью, пока та еще держалась. А Надя Ниверман? Иначе ей никогда не удалось бы убежать от мужа, этого ублюдка, который ее избивал. Не говоря уже об Эрике Винченти, который день за днем, у меня перед глазами, в этом самом офисе мучился из-за дел об исчезновении, которые не мог раскрыть. Все они заслуживали второго шанса.

– Ты использовал ресурсы и опыт программы защиты свидетелей, чтобы осуществить свой абсурдный план. У тебя был доступ к деньгам и к поддельным документам, к тем же орудиям, к каким прибегали мы, чтобы обеспечить новую жизнь сотрудничающим с правосудием.

– Преступникам, – поправил Стеф. – Те люди не заслуживали нашей заботы.

Капитан изо всех сил старался сохранять спокойствие, но лоб его покрылся испариной.

– Как тебе удавалось убеждать их по телефону? – спросил Бериш.

– Я был им нужен. Они ждали меня всю жизнь, сами того не зная. Доказательство – они мне доверяли, хотя я и не показывался им на глаза. Давал указания: если вы действительно хотите коренных перемен, то должны явиться в номер триста семнадцать отеля «Амбрус», лечь на кровать и принять снотворное – билет без возврата, только туда, в неведомое.

– Или в ад.

– Потом я приходил и спасал их от этих жалких жизней, а порой и от самих себя, увозя на грузовом лифте.

– В последнее время с помощью Эрика Винченти.

Стеф усмехнулся:

– Я нарочно выбрал его: старею.

– И что было, когда они просыпались? – Спецагент не мог скрыть горечи.

Капитан, разочарованный, помотал головой:

– Как – что? Я дарил им новую судьбу. Они могли все начать сначала. Многим ли предоставляется такой шанс?

Спецагент понял, что его бывший начальник явно не в себе:

– Когда ты утратил связь с реальностью, Стеф? Когда перестал отличать настоящее от поддельного?

Губы у капитана опять задрожали.

– И почему ты так обошелся со мной? – спросил Бериш чуть ли не умоляющим тоном и возненавидел себя за это.

– Ты имеешь в виду Сильвию… – Стеф наклонился к нему, заглянул в глаза. – Но ты не лучше других полицейских. По-настоящему тебя интересовала не сама девушка, а твое чувство к ней. Тебе никогда не приходила в голову мысль, что ты, может быть, вовсе ей не подходишь?

– Это не так, – возразил Бериш.

– За годы службы я усвоил один урок: никого по-настоящему не интересуют жертвы – ни полицейских, ни СМИ, ни общественное мнение. И в конце помнят только имена преступников, напрочь забывая о жертвах. Лимб – наглядное свидетельство того, что я прав. – Стеф разгорячился, повысил голос. – Вы все заинтересованы в том, чтобы поймать монстра, узнать имя монстра, осудить и приговорить монстра… Вот почему специально для вас я создал Кайруса. – Капитан утробно захохотал. – В годы моего детства так звали соседского кота. Прикинь, каков выбор?