у императора Хирохито). Япония-лис держит лапой за горло истошно орущего гуся «Китай» и косится (злорадно ухмыляясь) на удивлённого Дядю Сэма, который застыл у входа в курятник с фонарём и ружьем. И самое важное: рядом я Японией лежат курицы и утки с перегрызенным горлом «Индокитай», «Маньчжоу-го» и безымянный убитый цыплёнок. А на насестах в страхе прячутся курицы «Борнео», «Голландская Индия», «Австралия», «Филиппины», «Сиам»[1088]. Именно такой образ международных отношений создают фильмы «Тихоокеанское рандеву» и «Дама из Чунцина», где США воспринимаются единственной страной, способной остановить японскую агрессию.

Подпись под рисунком: «И кто теперь поверит Японии?». В изображении тесно переплетены образы как «воображаемой географии», так и «воображаемого сообщества». Центральной фигурой является, безусловно, лиса, которая единственная кто действует на картине – душит Китай. Все остальные персонажи просто наблюдатели разной степени заинтересованности. Такой замысел мог появиться у Дарлинга из-за информационной ситуации периода 1937–1941 гг., когда новости в прессе с Тихого океана постоянно сообщали о новых захватах Империи восходящего солнца. Идентичным образом визуализировали этот процесс и режиссёры, особенно, периода 1941–1942 гг.

Образ Японии-лисы предопределил и форму остальных персонажей – напуганные, неспособные к сопротивлению курицы. И что важно – все азиатские государства, народы и территории изображены автором одинаково – лишённые человеческого облика. Даже лиса более антропоморфна, чем птицы-жертвы. Противопоставление образов строится на типичной и традиционной для изображения Японии паре «хищникжертва». Единственная человеческая фигура – Дядя Сэм. Это достаточно точно соответствует довоенным представлениям американцев об Азии и своей роли в тихоокеанской политике[1089].

Выбор персонажей обусловил место действия: конфликт лисы и куриц происходит в курятине – это одно из наиболее оригинальных изображений Тихого океана в американском обществе. Но благодаря этому акцентируетс/я для читателей США важная мысль – хозяин этого «курятника» Дядя Сэм, что в сумме с его человеческим обликом визуализирует популярные идеи о полном превосходстве американцев на Тихом океане. К такому выводу подталкивает читателей и еще одна деталь карикатуры: из всей компании персонажей Дарлинга, только Дядя Сэм вооружен реальным оружием. Скорее всего, на автора оказали воздействия публикации 1940–1941 гг., в которых сравнивалась военная мощь Японии и США, в пользу последней[1090]. Но художник сумел отразить и другую тенденцию предвоенных настроений – ружье на рисунке не взведено и, хотя нацелено на Японию, – выстрела не будет. Так Дарлинг показывает неготовность США к войне, что часто обсуждалось среди военных, в Конгрессе и в газетах. Образы использованные Дарлингом получат развитие как в его дальнейших работах, так и похожие тенденции обнаружатся у других художников.

Ещё одна характерная деталь рисунка – это концентрация внимания на государстве Маньчжоу-го, на которое Япония не нападала – данное государство появилось в результате агрессии Японии против Маньчжурии – северной части Китая. Но для информационного дискурса США стало традицией в период 1931–1941 гг. подчёркивать, что Маньчжурия не является частью Китая, а, следовательно, Япония не нарушает Вашингтонские соглашения. Эта тенденция сохраниться и после объявления войны – президент Рузвельт в «беседе у камина» от 9 декабря 1941 г. ни разу не назовёт Китай, зато будет указывать на пример Маньчжоу-го.

И карикатуры, и фильмы затрагивали проблему предвоенных переговоров. Дарлинг очень наглядно демонстрирует – к чему привела пассивность «Дяди Сэма». Похожим образом в фильме «Остро Уэйк» (1942 г. компании «Paramount Pictures» – один из первых боевых фильмов США, снятых о войне на Тихом океане) отражены последние дипломатические усилия по сохранению мира на Тихом океане. Сам термин «мир» используется в фильме для характеристики международных отношений: на 25-ой минуте показан обед в честь японского посла в США, который «привез послание мира от императора». Слово «мир» дипломат произносит за короткую речь 4 раза и всегда с улыбкой. Здесь визуализирована версия президента Ф.Д. Рузвельта о японо-американских отношениях: важным общим моментом оценок граждан была уверенность в «подлости» японского нападения. Основным аргументом в пользу этой версии американцы приводили тот факт, что Япония атаковала Пёрл-Харбор без объявления войны[1091]. Здесь мнение граждан полностью совпало как с официальными заявлениями, так и с точкой зрения прессы. Президент Рузвельт в своём обращении к Конгрессу от 8 декабря 1941 г. не менее 7 раз акцентировал на этом внимание слушателей, употребляя следующие выражения: «неспровоцированная и подлая атака», «неожиданное, вероломное нападение», «внезапное и спланированное вторжение» и т. д[1092]. Пресса 7–8 декабря постоянно подчёркивала факт «подлой, предательской атаки». Большинство заголовков говорили о войне и «о внезапном и беспричинном нападении японцев». Это даже не обсуждалось. Это воспринималось как истина: «Японцы сначала бомбят, а потом объявляют США и Британии войну», – писала «Chicago Daily Tribune»[1093]. То же повторяли «Los Angeles Times» и «New York Times»: «Атаки предшествовали декларации об объявлении войны»; «Гавайи подверглись нападению без формального объявления войны»[1094].

Американские художники сразу отразили этот момент «японского коварства» и «восточной подлости» в целой серии карикатур (периода декабря 1941 года), где японцы (причем, не зависимо в каком образе они представлены на рисунке – зооморфном или антропоморфном) – всегда улыбаются[1095]. В фильме «Остров Уэйк» подчеркивается именно этот образ японца – первых военных дней, когда американское общество было наиболее сильно возмущено нападением на США без объявления войны. Режиссёр делает акцент на хитрости (что перекликается опять с образами карикатур 1941 г.), коварстве и двуличие противника, что является еще одной моделью объяснения поражений в первый период войны.

Необходимо отметить, что традиционный для американских карикатур образ «Дяди Сэма» используется и в некоторых фильмах. Любопытно его появление в кинокартине «7 декабря» (1943, режиссёр Джон Форд). «Дядю Сэма» играет Уолтер Хьюстон, уже зарекомендовавший себя в исторических и пропагандистских фильмах[1096]. Образ, выбранный для первого актёра, один их самых узнаваемых и популярных в США с середины XIX в. Но Форд помещает в фильме данный образ в совершенно не свойственный тому контекст. Традиционно «Дядя Сэм» призывает американских граждан к борьбе, к преодолению трудностей, к помощи правительства или олицетворяет внешнеполитические победы США. В фильме Форда и Толанда (второй режиссёр) «Дядя Сэм» спит. Причём на столе рядом лежит номер «Honolulu Star». С крупными заголовками: «Приближается война!», «Скоро кризис».

Помещенная в кадре газета не только является текстуальным подтверждением для зрителей угрозы войны, но и показывает происхождение образа спящего «Дяди Сэма» – впервые во Второй Мировой войне он появился на карикатурах декабря 1941 [1097].

Таким оригинальным, но простым приёмом режиссёр поднимает в фильме вопрос о готовности к нападению. И в свой ответ закладывает целую концепцию: спящим изображён не солдат или матрос, а образ, символизирующий государства – это очень прозрачный