Я нашел тебя над ничтожеством и над разумом.

Теперь ты должна найти меня.

Марк медленно закрыл крышку ноутбука. Он отметил, что в порыве страсти Реверди уже не использовал третьего лица. Маска упала. Время обиняков и предосторожностей прошло.

Он повернул ключ зажигания и поехал к причалу.

К тому времени, когда он до него добрался, грозовые тучи сгустились. Против своей воли Марк улыбнулся. Все шло отлично. Вчера в Кох-Сурине он избежал встречи с муссоном, но теперь, на решающем этапе, эта встреча состоится.

К тому времени, когда он припарковал машину, упали первые капли. Не ожидаемый потоп, а лишь его предвестники. То, что в Азии называют «карманным дождем». Или «дождем в кармане» — Марк никогда не мог понять.

Причал являл собой жалкое зрелище. Что-то вроде кладбища кораблей вдоль узкого морского залива. Вытащенные на берег лодки, ржавые посудины, наполовину увязшие в темной грязи, изъеденные солью и водорослями. По другую сторону залива на краю мангрового леса стояли несколько подслеповатых хижин на сваях, высоких, как заводские трубы. И ни души вокруг.

Ему все-таки удалось найти рыбака, сидевшего в лодке и чинившего сети. Он был пятнистый, как ягуар, и совершенно черный. Марк несколько раз произнес название «Кох-Рава-Та». Старик затребовал три тысячи батов. Марк поторговался для вида. Больше всего его интересовало время. Он показал рыбаку свои часы; половина шестого. Тот указал на циферблате время приезда на остров: шесть часов. То есть практически ночью. У него останется всего полчаса на поиски.

Но больше ждать он не мог. Терпеть еще одну ночь было совершенно немыслимо. Он побежал в машину за дождевиком, электрическим фонариком, компьютером — и шприцем. Рыбак помог ему залезть в лодку и сунул в карман две тысячи батов. Марк уселся на носу. Лодка была типичной для этих мест — очень узкая, с единственным мотором, установленным на длинном шесте, к концу которого крепился винт.

Выбираясь к лиману, рыбак маневрировал среди лабиринта болот. Вода была черной, как обычно перед грозой. Каждая волна, каждый бурун казались густыми, как мазут. Когда из лимана они вышли в море, поднялись волны. Вода стала желто-коричневой, как будто насыщенной железом. Марку казалось, что они плывут во мраке времен. Бронзовый век, железный век…

Горизонт напоминал свинцовый занавес, туго натянутый, черный. Словно вся сила муссона сосредоточилась над ними в виде жесткой компактной ленты. Сгущавшиеся тучи приобрели цвет запекшейся крови, тут и там их пронизывали молнии. Завеса дождя еще больше затемнила все вокруг, как будто внезапно наступила ночь.

Под дождевиком Марк прижимал к себе свои вещи. Теперь море вокруг лодки стало ярко-синим.

Он взглянул на рыбака. Стоя на корме, как гондольер, тот мотнул головой вправо, указывая направление. Во взбаламученном воздухе только что показались очертания одиноких островов.

Покрытые джунглями, эти острова напоминали пригоршню изумрудов, брошенных в воду. Рыбак показал пальцем. Кох-Рава-Та находился посередине. Словно подчеркивая его жест, на небе вспыхнули молнии, осветившие именно купол леса над островом.

Они плыли около двадцати минут. Теперь Марк подмечал детали: склоны серых утесов, деревья, сгибавшиеся под тяжестью лиан, полоску белой пены, отмечавшую границу между морем и землей. Рыбак заглушил мотор в двухстах метрах от берега. Дальше плыть нельзя: слишком мелко. Реверди предупреждал об этом. Но ведь должен существовать проход, какой-то способ причалить. Надо открыть четвертое послание. Натянув дождевик над ноутбуком, он щелкнул по иконке:

Любовь моя,

Итак, ты уже возле острова. Теперь надо направить тебя внутрь сокровища. Вспомни: на Кох-Сурине ты нашла дыхание, окружающее каждую Комнату Чистоты. Ищи то же дыхание и здесь, и ты найдешь место…

Бамбук. Надо отыскать бамбуковый лес на Кох-Рава-Та. Но это не поможет ему причалить. Он продолжал читать.

Когда Найдешь Комнату, тебе придется погрузиться в ее тень. Там тебя ждет нечто. Храм.

Ты должна найти этот храм, милая моя, и пройти ее. Пройти по нефу, по трансепту, по апсиде… Пока не найдешь балки, возле которых ощущается аромат ладана.

Тогда ты наберешь в свой шприц чистоту, парящую в этих высотах. Там и находится Тайна.

Цвет Истины.

И одновременно Цвет Лжи.

Я представляю себе, как ты стоишь перед Тайной.

Когда тебя ослепит этот темный свет, мы сможем воссоединиться. Тайна скрепит наши души и наши тела в единую Благодать.

Я люблю тебя.

Укрывшись под своим дождевиком, Марк пробормотал ругательство. Он ничего не понял из этого послания. Ни намека на указание, как причалить к острову. Что касается рассуждений о «храме» и «балках», они били все рекорды таинственности.

Они немного приблизились к берегу: метров на сто. Марк прищурился, но не увидел никаких светлых пятен в листве. Бамбука на горизонте не было. Он знаком показал рыбаку, что хотел бы проплыть вокруг острова. В ответ тот скорчил гримасу. Жестами он по-прежнему давал понять Марку, что здесь слишком мелко. Марк вытащил еще сто батов. Рыбак положил их в карман, но выражение его лица от этого не изменилось. Ворча что-то под нос, он завел мотор.

Лодка подалась назад, развернулась, чтобы пойти в обход острова справа. Рыбак следовал точному маршруту среди коралловых рифов, торчавших из волн. Марку по-прежнему не удавалось разглядеть узкие листочки. Только густой лес, темный, непроходимый, иногда прорезанный ущельями. Ему вспомнился «Остров мертвых», знаменитая картина Бёклина. То же мрачное ощущение, та же загадочная отрешенность, затаившаяся в гуще растительности.

Сумерки сгущались. Марк понял, что у него остается не более пятнадцати минут. Теперь они плыли вдоль скалы, выходившей прямо в море. Показался пляж под пальмами, наклонившимися так низко, что их стволы почти лежали. По-прежнему никакого бамбука. Спускалась ночь. Дождь усиливался. Рыбак недвусмысленно показывал жестами: пора возвращаться. Марк ответил другим жестом: плывем дальше! Тот мотнул головой и, не ожидая ответа, начал разворачиваться.

В этот момент до слуха Марка донесся характерный шелест. Легкое перешептывание, трепещущее, томное. Ветер то приближал, то уносил этот звук, словно слуховой мираж. Но он уже не сомневался: бамбук рос где-то здесь, рядом, возле скалы. В тот момент, когда лодка развернулась между двумя высокими волнами, Марк заметил светло-зеленую полоску прямо над пляжем, справа. Листья образовали между жесткими пальмами нечто вроде бесплотного облака. Марк завопил, указывая пальцем в том направлении. Рыбак снова отрицательно мотнул головой и продолжил разворот.

Не колеблясь, Марк сжал в кармане шприц в вакуумной упаковке, потом скинул плащ и бросился в море. От холодной воды у него перехватило дыхание. Ему показалось, что он погрузился в самую плоть бури. Течение сразу же подхватило его. Втянуло в коридор, образованный кораллами. Он бил руками, отталкиваясь от них, царапал живот, обдирал локти о рифы. Но течение влекло его к берегу… Он заставил себя не двигаться. Сделался легким, чувствуя, как задевает животом о гребни кораллов.