Я нахмурился. Мы с Бобби опустили обе фары вниз, осветили русло реки и довольно большой участок пустыни за ним. Я не заметил никаких животных.

— Вон там! — сказала Мае.

— Я ничего не вижу.

Мае показала рукой.

— Оно только что скрылось вон за тем кустом можжевельника. Видишь куст, похожий на пирамиду? У которого сбоку сухие ветки.

— Вижу, — сказал я. — Но…

Животного я не увидел.

— Оно двигалось слева направо. Подожди минуту, и оно покажется снова.

Мы подождали, а потом я тоже увидел две светящиеся ярко-зеленые точки. Они двигались почти над самой землей, слева направо. Я заметил, как там промелькнуло что-то светлое. И почти сразу же понял, что здесь что-то не так.

Бобби тоже почуял неладное. Он повернул руль, направляя свет фары на движущийся объект. И взял бинокль.

— Это не животное… — сказал он.

Среди низкого кустарника двигалось что-то светлое. Светлого, телесного цвета. За кустами видно было плохо, но потом я разглядел длинную светлую полосу, которая волочилась по песку. И с ужасом понял, что это человеческая рука. Рука с растопыренными пальцами.

— Господи… — прошептал Бобби, глядя в бинокль.

— Что? Что это?

— Это тело, его волокут по земле, — сказал он. А потом странным голосом добавил: — Это Рози.

День шестой. 22:22

Я завел мотоцикл и поехал вместе с Мае вдоль края обрыва до того места, где можно было спуститься вниз, к высохшему руслу реки. Бобби остался на месте наблюдать за телом Рози. Через несколько минут я пересек русло реки, выехал на противоположный берег и вернулся к месту, освещенному фарой вездехода Бобби.

— А теперь остановись, Джек, — сказала Мае.

Я остановил мотоцикл, подался вперед и наклонился над рулем, стараясь разглядеть пустыню впереди. Внезапно счетчик радиации снова громко затрещал.

— Хороший признак, — сказал я.

Мы поехали дальше. Теперь мы были точно напротив Бобби, который остался по ту сторону речного русла. Его фара слабо освещала пустыню вокруг нас, как будто лунным светом. Я помахал Бобби, чтобы он тоже спускался. Бобби развернул вездеход и поехал на запад. Без его света пустыня вокруг нас сразу стала темнее и загадочнее.

И тогда мы увидели Рози Кастро.

Рози лежала на спине, запрокинув голову, так что казалось, будто она смотрит назад, прямо на меня. Глаза у нее были широко раскрыты, рука с растопыренными пальцами тянулась ко мне. Лицо Рози выражало мольбу — или ужас. Ее тело уже окоченело и двигалось резкими толчками, когда Рози волочили через низкие кусты и кактусы.

Ее тащили по пустыне — но не животные.

— Я думаю, свет надо выключить, — сказала Мае.

— Но я не вижу, кто ее тащит… Под ней какая-то тень…

— Это не тень. Это они.

— Они волокут ее?

Мае кивнула.

— Выключи свет.

Я сразу же выключил фару. Мы остались в темноте.

— Я думал, роям хватает энергии только на три часа после заката…

— Это Рики так сказал.

— Он снова наврал?

— Либо они преодолели этот предел в дикой природе.

Из этого следовали весьма неприятные перспективы. Если рои теперь могут сохранять энергию на всю ночь, возможно, они будут активны, когда мы доберемся до их укрытия. Я рассчитывал застать их в обездвиженном состоянии, когда частицы беспорядочно рассеяны по земле. Другими словами, я надеялся уничтожить их, пока они спят. А теперь оказывается, что они, похоже, не спят и ночью.

Мы стояли в темноте и обдумывали ситуацию. Наконец Мае сказала:

— Эти рои смоделированы на поведении насекомых, правильно?

— Не совсем, — возразил я. — На самом деле программная модель — «Хищник-Добыча». Но из-за того, что рой — это популяция взаимодействующих частиц, их поведение до некоторой степени воспроизводит поведение любой популяции взаимодействующих частиц — например, насекомых. А что?

— Насекомые способны выполнять задачи, которые занимают больше времени, чем продолжительность жизни одного поколения. Я правильно понимаю?

— Ну да…

— Тогда, возможно, какое-то время тело Рози нес один рой, потом его место занял другой, и так далее. Возможно, ее несли уже три или четыре роя, по очереди. Таким образом, каждый из роев оставался активен ночью не более трех часов.

Такая возможность понравилась мне еще меньше.

— Это означает, что рои действуют вместе, — сказал я. — Это означает, что они способны координировать свои действия.

— Теперь это уже очевидно.

— Но только это невозможно, — заметил я. — Потому что у них нет сигнальной системы.

— Это было невозможно несколько поколений назад, — возразила Мае. — А теперь возможно. Вспомни, как рои летели к тебе, построившись правильным клином. Они действовали скоординированно.

Она была права. Просто я не сразу это понял. И теперь, стоя в ночи посреди пустыни, я задумался о том, что еще ускользнуло от моего понимания. Я прищурился, стараясь разглядеть что-нибудь в темноте впереди.

— Куда они ее несут?

Мае расстегнула мой рюкзак и достала очки ночного видения.

— Вот, попробуй посмотреть через это.

Я собирался тоже помочь ей достать очки, но Мае легко сбросила свой рюкзак, открыла клапан и вытащила очки. Она двигалась быстро и уверенно.

Я надел ремешок крепления, подогнал по голове и опустил очки на глаза. Это были новые очки, «Ген-4», они показывали изображение в неярких цветах. Рози я увидел почти сразу же. Ее тело мелькало среди кустарника, удаляясь в пустыню все дальше и дальше.

— Ну, так куда они ее несут? — снова спросил я. Пока я это говорил, я посмотрел чуть выше — и сам увидел куда.

Издалека это можно было принять за естественное, природное образование — темный земляной холм шириной около пятнадцати футов и около шести футов в высоту. Его легко было принять за естественное образование.

Но оно не было естественным. Обычная эрозия почвы не могла создать такую правильную форму. Кроме того, я уже видел подобные искусственные сооружения — гнезда африканских термитов и других общественных насекомых.

Мае тоже надела очки и смотрела туда же, куда и я.

— По-твоему, это продукт обусловленного поведения? — спросила она. — Разве такое сложное поведение могло появиться само по себе, без предварительно заложенной программы?

— На самом деле, да, — ответил я. — Именно это и произошло.

— Трудно поверить.

— Я знаю.