— Вы что же, и в настоящей схватке будете кружить, как глухари?! — рявкнул Хельс. — Элай, она должна показать мне, что может. Помоги ей!

Акме, не желая тратить силы на атаку в самом начале игры, бросила в бой хитрость. Она сделала молниеносный выпад в сторону, вынудив Элая среагировать и открыть левый бок. Она едва не достала его, но виконт был лёгок, быстр и будто ожидал этого.

Обменявшись первыми ударами и первым скрежетом оружия, противники сошлись в лёгком и быстром танце, в ритм которого столь искусной танцовщице, как Акме, не составило труда без промедления влиться.

Парировать удары Элая было легко, но достать — сложно. Он всё ещё избегал возможности поранить Акме, и девушка чувствовала это. Она начала злиться. Кружась и отпрыгивая, они подрезали друг друга, разгоняясь и будто хвалясь скоростью и лёгкостью. Голубые глаза Элая улыбались учтивостью, движения источали ловкость, но он лишь защищался от атаки, уверенно и игриво, не желая заставлять девушку сколько-нибудь напрягаться.

— Не поддавайся ей, Элай! — воскликнул Руфин Кицвилан. — Не бойся поддеть её!

— Стоп! — вдруг громогласно скомандовал Хельс, повернулся к сильванцу и с вызовом проговорил, указывая на остановившихся противников: — Раз ты, Кицвилан, не уверен в способности господина Андриагана вести поединок подобающим образом, не желаешь ли ты показать всем нам, как следует сражаться на кинжалах?

— Я? С девицей?! — изумился тот и возмущённо побагровел. — Нет уж!..

— Раз господин из Сильвана боится — полагаю, Элай, нам следует продолжить, — вкрадчиво произнесла разгоряченная Акме с лёгкой улыбкой и получила на это тот ответ, на который рассчитывала: Руфин Кицвилан рассердился и тотчас же, оттеснив полнхольдца, отобрал у него ножи и встал напротив Акме.

— Что за глупость?.. — едва слышно вымолвил Арнил, в ужасе разглядывая противников. — Он сильнее неё в несколько раз. Он покалечит её!

— Тогда я покалечу его, — спокойно заметил Лорен, но уже не отвлекался по сторонам.

— Не позволяйте ей, Ваша Милость, — тихо сказал Гаральд, подойдя к целителю. — Он куда сильнее Элая. И ему ничего не стоит проявить грубость к женщине. Быть может, он и не покалечит её, но поранит.

Лорен не ответил. Бой продолжился. Поблажек от Руфина Кицвилана девушке ожидать не пришлось. Музыка изменилась. Из лёгкой и игривой она стала грузной и мощной. Руфин Кицвилан без предупреждения кинулся в атаку, но не застал соперницу врасплох.

Она отскочила назад и в сторону, выгнув спину, пропустив мужчину вперёд и встретив его натиск с правого бока. Кицвилан не был столь же лёгок, как более изящный Элай, но движения его и удары брали если не грациозностью, то всей своей основательной мощью, а щадить девицу он не намеревался. Некоторое время ей пришлось привыкать к силе его ударов, отступая, быстро отскакивая, кружась и танцуя.

Змеёй прогибая спину, она успешно уворачивалась от выпадов соперника, ловко отражая их и отбивая. Невысокая, сильная и юркая, она уходила от него всякий раз, когда он был уверен в победе.

Злость заставила её двигаться быстрее, сильнее наносить удары и не только уверенно встречать натиск, но и нападать. Но злость придала сил и Кицвилану, отчего он едва не вывихнул девушке кисти рук.

Из глубин груди Акме вырвался приглушённый рык, и Кицвилан засмеялся, рассчитывая ещё больше разозлить девушку, чтобы ярость ослепила её и привела к поражению. Но она всегда знала: ярость — плохой советчик.

Руфин загнал её в ручей, и сапожки Акме сразу промокли. В узкой ложбинке сражаться было тяжело, и девушка пыталась отвести бой в сторону, но противник не выпускал её.

— Прекрати, Кицвилан! — выкрикнул Арнил, кинувшийся было к ней, но его остановили.

Оступившись на скользком камне, Акме рухнула на траву, но, спасаясь от неустанного натиска Кицвилана, перекатилась со спины на бок, пнула мужчину по ногам, удовольствовалась его криком, вскочила, воспользовавшись его заминкой, и ринулась в атаку, стараясь всей силой обрушиться на его более слабую левую сторону.

Руфин, осознав её намерения, грубо и бесцеремонно проломил её защиту, поймал за руку и заломил за спину. Акме вскрикнула от боли и гнева, и тело её наполнилось знакомой раскалённой волной, загремевшей в ушах и гудением своим перекрывшей возмущённые возгласы зрителей.

Бешенство ненадолго придало ей сил, и она, стукнув Кицвилана по пальцам ног невысоким, но устойчивым каблуком сапога, почувствовав, как хватка его ослабла, ударила его свободным кулаком по носу и высвободилась окончательно, налетев на него своей молниеносностью.

Кицвилан, не желая сдаваться, с кровоточащим носом умудрился подрезать её снизу, заключить Акме в объятия, словно в железные тиски, и повалить на землю. Один из кинжалов противника при падении сильно порезал её ладонь. Акме, измазанная и кровью сильванца, и своей, отбросила его сильными ногами в сторону и прыгнула за оружием.

— Не уйдёшь! — вдруг захохотал Кицвилан, успев схватить её за ногу и вновь повалить на землю.

Акме уткнулась лицом в траву, тёплый аромат которой придал ей сил, но сумела схватить одну из рукоятей кинжала кровоточащей от пореза рукой и прижала холодное лезвие оружия к шее нависшего над нею Руфина.

— Бой окончен, Кицвилан! — радостно загремел Хельс. — Ты убит!

Акме, яростно вдыхая и выдыхая, вдруг угрожающе улыбнулась своему противнику и с издёвкой осведомилась:

— Надеюсь, вы не слишком пострадали, господин Кицвилан? У вас всё лицо в крови… — получив удовольствие от волны гнева, покрывшего его окровавленное лицо, Акме прошипела: — А ну слезь с меня, пока я тебе не отбила всё, что у тебя есть между ног!

Кицвилан медленно повиновался, и девушка выползла из-под него, намеренно задев его локтем по подбородку и коленом по груди.

Поспешивший к ней Лорен бешено глядел на мужчину, торопясь обработать сестре глубокую рану на ладони.

— Что за балаган! — злобно выкрикнул Арнил, во время поединка постоянно норовивший занять место Акме, но удерживаемый то Буливидом Торкьелем, то Хельсом. Принц отшвырнул пиалу с ароматным супом и отошёл подальше от лагеря.

— Мальчишка!.. — досадливо фыркнул Хельс и повернулся к Кицвилану. — Ты теряешь форму, дорогой друг. Тебя побила девица!

Лорен напрягся, готовясь защищать сестру, Гаральд встал рядом с Акме, но, к изумлению всех, Руфин лишь раздражённо повёл плечами и не произнёс ни слова.

Быстро утомившись от восхищённого щебета Плио, которая крутилась вокруг Акме, пока Лорен обрабатывал ей руку, девушка поглядывала в сторону Руфина, отмывавшегося в ручье от крови. Она не чувствовала ни тени торжества над его упрямством, вспыльчивостью и самоуверенностью. Нисколько не раскаивалась в том, что разбила, а, возможно, и сломала ему нос, и кулак её до