— Я это заметил. Мне кажется, у него была не очень счастливая жизнь.

— Думаю, у нас с ним много общего, — заметил сын, — мы оба сидели.

— Дерек! — крикнула Эллен. — Ты не сидел.

— Я был в тюрьме. Не так долго, как Локус, но все же был.

— Тебя не судили, — запротестовала жена, — а Дрю дали приличный срок. Это большая разница. Он совершил преступление. А ты ничего подобного не делал.

— Нет, не делал, — согласился Дерек. — Но совершил много ошибок.

— Больше не хочу об этом говорить, — замахала руками Эллен. Я был с ней полностью согласен.

— Я спросил его, каково это — убить человека. Ну, того бандита, который напал на вас.

— Господи, Дерек… — Я покачал головой. — Не напоминай ему о таких вещах. Он наверняка страшно переживает из-за случившегося.

На минуту мы замолчали, потом Эллен спросила:

— И что он ответил?

— На самом деле ничего не сказал. Вместо этого спросил, а каково было мне находиться в доме Лэнгли, когда там совершились убийства.

Похоже, у Дрю и Дерека действительно было нечто общее. Оба умели задавать щекотливые вопросы.

— И что ты ответил? — допытывалась жена.

— Я сказал, что меня, наверное, будут до конца жизни мучить кошмары.

Эллен схватила сына за руку и сжала ее. Я собирался поделать что-нибудь в доме, но в этот момент зазвонил телефон.

В последние дни я не отвечал на звонки домашнего телефона. У меня не было ни малейшего желания разговаривать с репортерами или выслушивать оскорбления от психов из Промис-Фоллс, которые знали, как заблокировать определитель номера. Но теперь, когда все обвинения с Дерека сняли и об этом всем стало известно, мы уже не волновались всякий раз, когда звонил телефон.

— Алло?

— Это Барри.

— Привет. — Я не хотел произносить вслух его имя, ожидая, что оно может спровоцировать вспышку раздражения у жены или даже у сына.

— Вы с Эллен очень заняты?

— Заканчиваем ужинать.

— Мне нужно, чтобы вы подъехали в участок. Надо опознать кое-кого.

— Кого?

— Возможно, напарника того человека, которого нашли мертвым в вашем сарае. Через час вас устроит?

— Хорошо. Мы приедем.

Я повесил трубку и рассказал все Эллен. Она побледнела. Мысль о том, что придется оказаться рядом с человеком, который был причастен к нападению на нас, вызывала у нее ужас, даже если нас будет отделять от него стекло с односторонней видимостью.

— Даже не знаю, хватит ли у меня сил.

— Все будет хорошо. Ничего страшного. Это как в кино. Мы будем видеть его, но для него останемся невидимыми.

— Но он все время был в маске.

— Они заставят его сказать несколько слов, — возразил я. — Мы же слышали, как он говорил. И у него на руке татуировка.

Эллен кивнула. Я наклонился к ней и поцеловал в шею.

— Тогда ладно. Только приму душ и переоденусь.

— Конечно, — согласилась она. — Я все уберу.

Только собирался войти в душ, когда снова зазвонил телефон, но кто-то взял трубку после первого звонка, поэтому я встал под душ и минут пять наслаждался. Когда вышел из душа, ванная комната была наполнена паром и зеркало запотело. Я вытер его полотенцем, чтобы посмотреть на себя. Синяк от недавней стычки с Лэнсом еще не прошел, под глазами лежали мешки, а лицо как будто даже осунулось.

— Да, тебе срочно нужно в отпуск.

По дороге в полицейский участок я спросил у Эллен:

— Кто звонил?

— Опять этот дурацкий сетевой маркетинг. Предлагали поставить окна.

Барри встретил нас у входа в полицейский участок, провел нас через холл, потом мы вместе поднялись по лестнице. Все это время он говорил без остановки.

— Полицейские из Нью-Йорка задержали его и привезли сюда на опознание.

— Кто это? — спросила жена. — Как его имя?

— Я пока ничего не будут говорить. Хочу, чтобы опознание было беспристрастным.

Барри уже рассказал мне, что их заинтересовал партнер Морти по имени Лестер Тиффин, который скорее всего был братом жены Конрада — Иллины. Я еще не поделился этой новостью с Эллен, так как боялся, что подобная неподтвержденная информация может оказаться подобной динамиту, брошенному в костер.

Нас привели в комнату, похожую на те, что обычно показывают в криминальных фильмах. Одна из стен была полностью стеклянной, за ней находилось маленькое помещение, достаточно широкое для полудюжины людей. В комнате, кроме Барри, находился незнакомый мужчина в дорогом костюме. По всей видимости, адвокат задержанного.

Дакуорт снял со стены телефонную трубку:

— Начинайте.

В комнату по другую сторону стекла вошли шестеро мужчин. Все оказались рослыми, белыми и темноволосыми. На трех из них были рубашки с короткими рукавами, у остальных рукава доходили до запястий.

— Смотреть сюда! — крикнул им кто-то, находившийся за пределами нашего поля зрения.

— Приглядитесь, — посоветовал нам Барри.

Я внимательно всматривался в лица шестерых мужчин, но не мог никого из них опознать.

— Ты же знаешь, что он был в маске. В черной маске.

— Да, — кивнул Дакуорт. — Думаю, нужно заставить их произнести вслух несколько слов.

Эллен кивнула:

— Возможно, тогда мы узнаем кого-нибудь из них.

— Что им сказать? — спросил детектив.

— Пусть скажут: «В этой маске чертовски жарко».

Барри улыбнулся, кивнул, взял трубку и повторил инструкцию.

Шестеро мужчин по очереди сказали: «В этой маске чертовски жарко».

Что-то в голосе четвертого, в рубашке с длинными рукавами показалось мне знакомым.

— Тот парень, — указал я.

— Возможно, — добавила Эллен. — Но я не уверена.

Мужчина в костюме недовольно фыркнул.

— А можно ли на минуту попросить их всех надеть маски? — «Костюм» посмотрел на меня как на идиота. — Вдруг мне удастся опознать одного из них, когда увижу его в маске?

Незнакомец вмешался в разговор:

— Какая чушь! В маске любой будет похож на преступника, в том числе и мой клиент. Все поднимут вас на смех, даже в полиции Олбани.

— Джим, не думаю, что это поможет, — покачал головой Барри.

Я кивнул.

— А что насчет рук? У того была татуировка в виде ножа на правом плече.

Дакуорт вновь сказал что-то по телефону, затем невидимый голос по другую сторону от стены велел мужчинам в рубашках с длинными рукавами закатать их.