Аш запер дверь, вернулся и снова сел рядом с Лайлой.

– Ты была права, сказав, что она может и захочет убить… предварительно выждав. Если сейчас она заляжет на дно, невозможно сказать, когда и где вынырнет снова. Итак, Италия?

– Италия, – согласилась Лайла и взглянула на Люка и Джули.

– Вы сможете поехать?

– Не знаю, смогу ли взять отпуск прямо сейчас. Правда, очень хотелось бы, – вздохнула Джули. – Но не знаю, что мы будем там делать.

– Помогать нам. Нас будет четверо, вместо двоих, – горячо подхватил Аш. – И после сегодняшнего дня я не хочу, чтобы Лайла ходила куда-то одна. Если ты можешь защитить себя, – добавил он, чтобы предупредить ее возможные возражения, – это не означает, что тебе обязательно придется это делать.

– Безопасность… Что может ее обеспечить? – вслух размышлял Люк, но, поймав взгляд Аша и прочитав послание «нужна помощь», слегка кивнул.

– Да, я могу поехать. Джули?

– Можно преобразовать это в деловую поездку, – сообразила она. – Посетить галереи, посмотреть на уличных художников. Поговорю с владельцами. И поскольку только сейчас завершила две большие продажи, думаю, владельцы согласятся.

– Прекрасно. Я позабочусь об остальном.

Лайла повернулась к Ашу:

– И что это должно означать?

– Нужно добраться туда. Где-то остановиться, оглядеться. Я обо всем позабочусь.

– Почему ты?

Он положил руку ей на плечо.

– Мой брат.

Лайла решила, что трудно спорить с простотой и искренностью этого заявления, и переплела свои пальцы с его.

– О’кей, но это я нашла Антонию Бастоне. Я позабочусь об этом.

– Что означает…

– Когда мы доберемся туда, остановимся где-нибудь, оглядимся, будет неплохо получить право входа на виллу Бастоне. Вот об этом я и позабочусь.

– Держу пари, так и будет.

– Можешь быть уверен.

– Итак, снимаемся с якоря? Мне нужно вернуться в пекарню, если только я вам не нужен, – сказал Люк.

– Нет, пока не нужен, теперь я сам за ней послежу.

Аш погладил Лайлу по голове и встал.

– Спасибо. За все.

– Я бы сказал «обращайтесь в любое время», но очень бы не хотелось снова врачевать раны твоей леди.

– Ты прекрасно справился.

Лайла поднялась, подошла и обняла его.

– Если мне когда-нибудь понадобятся уверенные, спокойные руки, чтобы врачевать раны, я буду знать, куда пойти.

– Держись подальше от психованных баб с ножиками.

Он чмокнул ее в щеку, обменялся еще одним безмолвным посланием с Ашем, поверх ее головы.

– Я отвезу тебя, – сказал Люк Джули. – И приеду за тобой, когда закончишь работу.

Она встала, наклонила голову.

– Ты мой телохранитель?

– Пожалуй, что так.

– И мне это по душе.

Она подошла к Лайле, снова обняла ее.

– Береги себя.

– Обещаю.

– И делай что-то, в чем тебе нет равных. Много вещей с собой не бери, все купим в Италии.

Она обернулась к Ашу и тоже обняла его.

– Пригляди за ней, хочет она этого или нет.

– Уже приглядываю.

По пути к двери она снова обернулась и ткнула пальцем в Лайлу.

– Позвоню позже.

Лайла подождала, пока Аш снова запрет дверь.

– Я не так уж беспечна.

– Нет. Тенденция рисковать необязательно считается беспечностью. А тенденция заботиться о деталях необязательно называется желанием постоянно контролировать ситуацию.

– Хм-мм… так может казаться тому, кто привык заботиться о своих деталях.

– Возможно, но для кого-то стремление рисковать, зная, что кто-то готов рисковать вместе с ним, может показаться беспечностью.

– Небольшая дилемма…

– Да, но у нас есть и большая.

Он подошел, осторожно положил ладонь на ее пораненный бок.

– Прямо сейчас мои приоритеты заключаются в том, чтобы этого никогда больше не случилось. А для этого есть всего один способ: упрятать Джей Маддок за решетку.

– И возможность для этого находится в Италии.

– В этом весь план. Знай я, что это случится, что тебя ранят, я бы никогда не подошел к тебе в полицейском участке. Но я бы думал о тебе. Потому что даже при всем, что происходит, ты постоянно в моей голове. С первого взгляда.

– Знай я, что это случится, все равно подошла бы к тебе.

– Но ты не беспечна!

– Некоторые вещи стоят риска. Не знаю, что должно случиться в следующей главе, Аш, поэтому буду продолжать идти вперед, пока не обнаружу.

– Я тоже.

Он думал о ней. Только о ней.

– Меняю Бруклин на Италию. Позволь мне позаботиться о деталях, и я раздобуду все контакты и связи в Бостоне. А остальное будем принимать по мере поступления.

– Превосходно. Готова позировать мне?

– Поэтому я здесь. Остальное было отклонением от маршрута.

– Тогда начнем.

Она подошла к дивану, подняла песика.

– Он идет со мной.

– После того что произошло сегодня, не стану спорить.

Он выбросил из головы все проблемы, пока рисовал. Она видела это. Он был целиком сосредоточен на работе. Очередной мазок, наклон головы, решительно расставленные ноги. В какой-то момент он сунул кисть в зубы, взял другую и стал смешивать краски на палитре.

Она хотела спросить, откуда он знает, какую кисть взять, какой оттенок добавить. Это заученная техника, или все идет от интуиции? Просто глубинное знание?

Но она подумала, что, когда человек выглядит таким целеустремленным, когда всматривается в нее, словно видит каждую тайну, которую она хранит, хранила или будет хранить, молчание служит им хорошую службу.

И он едва обмолвился словом, пока гремела музыка, и его рука летала над холстом или целилась в рисунок, поправляя очередную деталь.

Пока что этот зеленый лазер его глаз целиком сосредоточился на холсте. Она подумала, что он забыл о ее присутствии. Всего лишь образ, который нужно создать. Всего лишь цвета, текстура, форма.

Потом он снова устремил на нее взгляд и смотрел, смотрел, так, что она готова была поклясться, что дыхание просто покинуло ее тело. Один жаркий, пульсирующий момент, прежде чем он снова уставился на холст.

Эмоционально он словно летит с русских горок. Ей пришлось напомнить себе, что она любит быструю, буйную езду, но человек, способный, не произнося ни слова, не касаясь ее, лишить способности дышать, обладает грозной силой. Знал ли он, что делает с ней? Как колотится ее сердце в груди? Как натянуты нервы?