Эта мысль совершенно точно была лишней, но я ее уже допустила.

И точно так же допустила совершенно непонятный короткий жест, когда Гроу тоже ко мне повернулся. Провел пальцами по моей щеке, чтобы снова коснуться губами губ. На этот раз настолько медленно, горячо и остро, что я почувствовала все оттенки вина. Кислинку и терпкость раскрывающегося огнем вкуса. Рождающегося в груди и перетекающего в дрожащие от напряжения кончики пальцев, соскальзывающие с металла.

— Иди сюда. — Он сдернул меня с капота прежде, чем я успела пискнуть.

Подтянул к себе, коленями отрезая от холода машины.

— Ты что делаешь?! — выдохнула я.

— Просто не хочу тебя отпускать.

Ы?

Это прозвучало слишком… Не как фальшивая нота, а как музыкальный акцент в напряженной сцене в кино: когда тебя впечатывает в кресло, и ты с вытаращенными глазами пялишься на экран. Сейчас я вытаращенными глазами пялилась на экран… то есть в пустоши, где резвились драконы, и отчаянно пыталась соскрести себя с обивки. То есть с Гроу.

Соскребаться не хотелось от слова «совсем».

Хотелось… а вот дракон его знает что. Наверное, просто стоять рядом с ним и смотреть на Ортахарну (потому что от драконов он отвернулся), отсюда напоминающую микросхему. И я стояла и любовалась, чувствуя, как сквозь сильные руки в меня втекает тепло. Как удары сердца врываются в мои. Кровь бежала по венам, как лава под землей: обманчиво спокойно, расслабленно, до первого разлома обугленной корки на сердце.

Разлома не случилось, случился поцелуй.

Потом еще один. И еще.

Каждый — до раскаленного воздуха и сорванного дыхания. До полной потери осознания, где находишься. До яростного вброса в реальность, где мир обретал очертания контурами его губ и лица.

Близко-близко.

А потом Гроу сделал то, чего я меньше всего ждала: просто отвез меня в отель.

Просто — без журналистов, попыток продолжить (или закончить?) то, что мы начали, или чего-либо еще. Попрощался, сказал, что увидимся завтра, и оставил меня у лифтов с одной-единственной мыслью: это, чтоб его, что только что было?

«Свидание, деточка», — насмешливо подсказал внутренний циник.

Эта мысль крутилась у меня в голове, когда я смотрела на свои припухшие губы.

Крутилась, когда принимала душ и заворачивалась в полотенце. Крутилась, когда подумывала, не позвонить ли Имери, чтобы вправила мне мозги. В тот момент, когда я почти набрала ее номер, в дверь постучали.

Решительно так, настойчиво.

Прикидывая, кого могло принести ко мне ближе к полуночи, я представила Рихта, Ленарда и даже случайно перепутавшего заказ официанта из круглосуточного отельного ресторана.

Но того, кого принесло, я представить не могла точно.

Потому что когда открыла дверь, на пороге стояла Леона.

Танни

Убиться об скалу.

Наверное, это совершенно нормальные мысли, если в двенадцать сорок восемь по местному в дверях твоего номера появляется первая леди. И уж точно совершенно нормальные, если первая леди — твоя сестра во всей своей неповторимой идеальности. Волосы убраны наверх, строгая прическа. Безупречный деловой костюм бледно-голубого цвета в тон глазам. И клатч цвета «металлик» под туфли.

В общем, я уже говорила про идеальность?

За спиной ее маячили два бугая, читай охрана. Хотя за спиной — сильно сказано, они застыли справа и слева от двери, их шкафообразные тени скрестились на полу коридора.

Мм…

— Что, даже не пригласишь войти?

Голос ее звучал чересчур спокойно, а глаза ледяные-ледяные.

Мне звезда.

— Да ну… не ждала я тебя ближе к ночи, — шагнула назад. — Заходи, конечно.

К счастью, секьюрити остались в коридоре, Леона же вошла в номер, цепким взглядом отметив обстановку с высоты своего положения. Подобный взгляд у нее появлялся либо когда она в бешенстве, либо когда очень устала.

Может, сегодня она просто с гастролей, а?

— Ты что творишь?!

Нет, не с гастролей.

— Кофе? — поинтересовалась, стратегически отступая в сторону мини-бара.

— Танни.

— Не хочешь кофе?

Глаза ее сверкнули.

— Мне кажется или я предупредила тебя, чтобы ты держалась от него подальше?! — Как в груди моей маленькой хрупкой сестры рождается низкое рычание, одним драконам известно. Впрочем, она еще и не такие ноты берет.

— Предупредила, — хмыкнула я и сунула руки в карманы. По счастью, в халате карманы были. — Мне кажется или я уже взрослая девочка?

— Очень, — ядовито отозвалась Леона. — Только ведешь себя, как подросток в гормональной буре.

Ну, знаете ли…

— Это ты сейчас о чем? — поинтересовалась, глядя ей в глаза. — Об утренних снимках?

— И о них в том числе! Ты каким местом думала, когда соглашалась на съемки?

— Го-ло-вой! Не поверишь.

— Да ну? И давно ты захотела стать актрисой?

— Когда захотела, тогда и захотела, — огрызнулась я.

Ненавижу, когда она так смотрит: чуть приподняв подбородок, из-под длинных ресниц. А взглядом словно бетонной плитой в пол впечатывает. От мужа, видимо, научилась.

— Чудесно. — Леона шагнула ко мне. — Только тебе, Танни, уже давно не шестнадцать. И надо учитывать, что все твои хотелки неизменно скажутся на твоей репутации, в том числе и профессиональной.

— Мы сейчас точно о моей репутации говорим? — Я приподняла брови.

— Точно. — Леона сверкнула глазами. — Знаешь, что происходит в «Хайлайн Вайнерз»? Все только и обсуждают, как ты была загадочным образом уволена, а потом снова принята на работу. Почему? Потому что Джерман Гроу настоял на том, чтобы ты работала в команде спецэффектов Ильеррской и продолжала координировать проект.

Моя челюсть осталась на месте только благодаря тому, что я закусила губу. Нет, я, конечно, помнила про выставленное Гроу условие, но то, что это произойдет так скоро…

— Теперь внимание: почему это произошло? Как ты думаешь, какие выводы сделают после сегодняшних фотограмм, где он несет тебя на руках?

— А мне не плевать ли? — хмыкнула я. — Я отличный специалист и…

— Ты полная дура! — рявкнула Леона.

Так, что за моей спиной в мини-баре что-то упало. Хорошо, если не взорвалось осколками.

— Отлично, — процедила я. — А ты сестра полной дуры. Но если ты не сбавишь тон и не начнешь говорить со мной нормально, я выставлю тебя за дверь и не посмотрю, что ты первая леди.