Я вот почему тебе сказал, что ты недооцениваешь французские спецслужбы вообще и СДЕСЕ, в частности… Мы в своей работе Францию никогда со счетов не сбрасывали, как, впрочем, и она нас… Тем более сейчас, на старте восьмидесятых, когда наметилось явное сближение французских спецслужб с американцами, с ЦРУ, в частности…

Секретом не является, что после заключения контракта между французской разведкой и ЦРУ в контрразведывательные подразделения КГБ стало поступать все больше материалов о вербовочной активности французских спецслужб против наших граждан. И что самое интересное, их основным тактическим, я бы сказал, отличительным приемом, стало постепенное вовлечение наших граждан в сотрудничество исключительно на материальной основе, что до этого себе позволяли только американцы. Причем делается это весьма изобретательно.

Например, выявлены случаи вербовок, при которых французы сначала использовали интерес и симпатии наших граждан к стране Сезанна, к ее истории и культуре. А в одном случае при вербовке одного нашего высокопоставленного олуха их спецслужбы даже сумели сыграть на устойчивых экономических связях между царской Россией и постнаполеоновской Францией!

Именно так был завербован бывший сотрудник В/О «Союзхимэкспорт» некто Широков Александр, согласившийся передать секретную коммерческую информацию французскому разведчику, работавшему в Москве под прикрытием старшего менеджера одной парижской коммерческой фирмы… А он, этот Широков, между прочим, был нашим секретным агентом… Отступник!

Пришлось столкнуться и с фактами привлечения к выполнению разведывательных заданий французских гражданок, вступивших или готовящихся вступить в брак с нашими славянскими молодцами! А уж то, что французские разведчики привлекают к выполнению заданий собственных жен, так это, тьфу! — заурядный факт! Хрестоматийным примером стал случай, когда некто Мадлен Ферран, жена французского разведчика Франсуа Феррана, действовавшего под дипломатическим прикрытием, регулярно выходила на связь с агентом своего мужа, неким Васильевым. Для этого она приезжала на личном авто на смотровую площадку на Ленинских горах якобы для занятий физзарядкой. Иногда это происходило у входа на Черемушкинский рынок. Но в обоих случаях госпожа Ферран неизменно оставляла приоткрытым окно правой задней дери автомобиля. Туда Васильев бросал свои шпионские донесения…

По мнению руководства французской разведки, Мадлен, домохозяйка, мать пятерых детей, ну уж никак не могла вызвать подозрений у нашей контрразведки и находиться под наблюдением. Ошибочка вышла, господа хорошие!..

Карпов взглянул на часы и осекся.

— Стоп-стоп! Что-то я зарапортовался… Мне нужно позвонить председателю. — Карпов вновь посмотрел на часы.

— Мне выйти, Леонтий Алексеевич? — Казаченко приподнялся в кресле.

— Сиди-сиди, ничего секретного от тебя я говорить не буду! Снадобье одно для Юрия Владимировича из Швейцарии привезли мои бойцы… А сейчас как раз время приема лекарства… Надо напомнить шефу… Так что сиди и жди!

Положив трубку телефона прямой связи с Андроповым, генерал подмигнул Казаченко и, выбросив свое грузное тело из кресла, двинулся к двери.

— Разъяснительную работу отложим до следующего раза! Я — к председателю, а ты пока ознакомься с обзором вербовочной разработки одного именитого француза — Мориса Дежана, посла Франции в Москве, соратника и друга президента де Голля. Вернусь — обсудим!

— Ну, как? Сумеешь завербовать агента такого же влияния, как Дежан? — едва переступив порог кабинета, задал вопрос Карпов.

— Ну, если Родина прикажет… — поднимаясь с кресла и застегивая пиджак, ответил Олег. — В одиночку, конечно, не смогу, но с таким шефом, как Грибанов, — справился бы! А где он, кстати, что он? Я только из этого обзора и узнал, что был такой начальник Второго главка…

— Ты правильно делаешь, что стоишь, Олег Юрьевич. О таких коллегах, как Грибанов, надо говорить, вытянувшись в струнку! Генерал-лейтенант Грибанов Олег Михайлович, начальник Второго главного управления, один из самых ловких «рыцарей плаща и кинжала» спецслужб мира, бесследно сгинул в недрах Совета министров СССР, несмотря на то что в системе властных координат Комитета занимал одно из первых мест…

С уверенностью могу сказать лишь одно: звание генерал-полковника госбезопасности, к которому он так стремился, ему не присвоили. К 1970 году кроме Грибанова разогнали и других больших начальников, а я, как видишь, остался… После всех катаклизмов, даже ядерных, выживают только тараканы. Вот я и есть таракан с погонами генерал-майора! Понял, с кем ты имеешь дело, Казаченко?

Олег изучающе посмотрел на Карпова, размышляя, как правильнее отреагировать на иронию генерала. Наконец нашелся.

— В обзоре ничего не сказано, почему в любовной мизансцене вербовочного спектакля, разыгранного для посла Франции, на роль роковой обольстительницы Грибанов утвердил какую-то безвестную актрису Лору Кронберг-Соболевскую, а не народную артистку СССР Раневскую… Ведь изначально он прочил именно ее! Неужели Фаина Георгиевна проигнорировала его предложение сотрудничать с органами госбезопасности? Невероятно!..

Карпов посмотрел на часы.

— Ну что ж, пятнадцать минут у меня еще есть… Слушай и мотай на ус!

Во-первых, не Грибанов делал предложение, ибо в противном случае Раневская никогда бы не сумела отклонить его. Олег Михайлович при всем своем маленьком росте обладал недюжинной гипнотической силой, великолепным даром убеждения, решительностью и бескомпромиссностью, неспроста подчиненные называли его «маленьким Бонапартом»… Да и собеседника он видел, как на рентгене — насквозь! Так что сделай он лично предложение Фаине Георгиевне вступить в тайный Орден секретных осведомителей, вряд ли бы она нашла в себе силы отказать ему, а так… Не только отказала, но и выгоду от игры с сотрудником органов госбезопасности поимела.

Знаешь, Олег Юрьевич, я всегда как-то бессознательно сравнивал две персоналии — Фаину Раневскую и Никиту Богословского. И пришел к выводу, что они по своему психологическому складу — близнецы. Они оба умеют создавать водевильные ситуации и розыгрыши — это у них в крови. С одним, но весьма существенным отличием. Суди сам.

Богословский творит розыгрыши элегантно-остроумно, хотя, на мой взгляд, иногда и есть в них нечто от Мефистофеля. Возможно, потому что в самом Никите Владимировиче каким-то невероятным образом сочетаются юношеский романтизм с мефистофельским цинизмом.

В Богословском есть все из афоризма Оскара Уайльда: «Что есть джентльмен? Джентльмен — это человек, который совершает поступки, недостойные джентльмена, но совершает их по-джентльменски!»

И последнее. Розыгрыши Богословского можно рассматривать как самоцель, ибо подавляющее их большинство бескорыстно — он с них материальных выгод не имел, а моральные и вещественные издержки разыгрываемого — не в счет.

А вот то, что устраивала Фаина Георгиевна, я бы не розыгрышами — трюками назвал. Потому что они, как правило, направлены на приобретение ею каких-то материальных благ, на создание комфортных условий для своего продвижения по жизни. Впрочем, я лично не вижу ничего в этом противоестественного… Борьба за выживание! И Раневской, как никому из ее коллег, приходилось-таки драться, чтобы выжить. И на сцене, и в быту…