Завтра в одиннадцать утра Тагаев должен сдать­ся властям, аЛукьянов появляется в городе. Ну, да­вай, скажи, что ты думаешь. Старый змейпудрил тебе мозги, врал по обыкновению. Впрочем, отчего же врал? Недоговаривал.Это, Детка, не обман, это пра­вильное видение мира, есть ситуация, и надо ееобыграть с пользой для себя.

– Дед, – позвала я, – что ж ты делаешь, а? Тыже… – Я вдруг захныкала, глупо и жалко, как в дет­стве, когда не пускалигулять, заставляя учить уро­ки. – Дед… – Я таращилась в зеркало и виделасе­бя – некрасивую, с перекошенным ртом, с этими глупыми слезами, ударилакулаком один раз, другой… – Господи, не оставляй меня, – попросила яиспуганно. – Я не хочу, я ничего не хочу… – Я спол­зла по стене, вжалась вугол и стиснула голову рука­ми. – Я не хочу, – бормотала я отчаянно идаже от­брыкивалась от кого-то.

– Тихо, тихо, – шептал Тагаев, – все нормаль­но.Посмотри на меня, вот так… Здесь и правда иног­да бывает паршиво, а потом опятьничего. Вот увидишь. Иди ко мне. Когда девушка прячется от жиз­ни за унитазом,это выглядит по-дурацки.

Он подхватил меня на руки, а я сказала:

– Мне надо умыться.

– Конечно.

Но умываться я не стала, обняла его за шею и уткнулась носомкуда-то в плечо.

Я открыла глаза, посмотрела на часы, половина девятого.Тагаев лежал рядом, закинув руки за голо­ву. Увидев, что я проснулась,повернулся на бок и поцеловал меня.

– Пора вставать, ведь мне сегодня сдаваться, –заметил он с усмешкой.

Я поднялась, надела халат и прошлепала в ван­ную. Не спешаумылась, взглянула на себя в зеркало. Почему бы не послать все к черту? Бандитыдолжны сидеть в тюрьме или лежать на кладбище, у них про­фессия опасная. А ясвое дело сделала. Может, не так, как хотела…

– Тимур, – позвала я громко. Он тоже поднял­ся,прошелся по комнате, вроде чего-то ждал. – Те­бе нельзя ехать, –сказала я со вздохом.

– Я помню, что по утрам у тебя паршивое на­строение.

– К черту настроение. Тебе нельзя ехать. Вызо­ви охрануи убирайся из города.

Я привалилась к стене, сложив руки на груди. Он подошелближе, разглядывая меня с легкой ус­мешкой.

– Я дал слово твоему менту. И я поеду.

– Черт, – выругалась я и покачала головой, нопопробовала еще раз. – Просто послушай меня. Тебе не надо ехать.

– Выпей кофе, прими душ, и мир не покажется тебе такимскверным.

Я очень надеялась, что мне не придется гово­рить все это, носказала:

– Я не знаю, что вы не поделили с Дедом, зато я знаюдругое. В городе появился один человек. Когда он появляется, это означаеттолько одно: кто-то из неугодных Деду людей сыграет в ящик. Человек этот оченьсерьезно относится к своей работе и всегда ее выполняет.

– Не пойму, о чем ты…

– Храни свои тайны, только глупостей не де­лай, –не выдержала я.

Тагаев протянул руку и коснулся моего лица. Я дернулаголовой и зажмурилась.

– Это он? – вкрадчиво спросил Тимур.

– Кто? – не поняла я.

– Тот самый тип, что научил тебя играть по пра­вилам?

– Не болтай чепухи.

– Должен заметить, ты нарушила правила. Я пре­дупреждал:ты слишком много на себя берешь. Слиш­ком много…

– Ты ведь не поедешь?

– Поеду, – вздохнул он. – Я никогда не нару­шаюданного слова. И сегодня не собираюсь.

– Ты идиот, просто идиот! – рявкнула я. Онприжался губами к моим губам, и договорить я не смогла, потом провел ладонью помоему лицу, разглядывая его, точно видел впервые.

– На самом деле тебе не все равно, – шепнул онтихо, – сколько бы ты ни твердила об этом. Я рад, что ты сказала, не оченьверил, но все же на­деялся. – Он усмехнулся и отошел в сторону, а ясхватила телефонную трубку и набрала номер Веш­някова.

– Артем, Лукьянов в городе.

– А этому что надо… ух ты, черт, – присвист­нулон.

– Вот именно. Тагаев свято хранит свои тайны, но и безтого понятно…

– Пусть сматывается из города.

– Он слово дал.

– На фига мне его слово и труп в придачу? От­куда проЛукьянова знаешь? Это точно?

– Артем, он поедет.

– Ты ему сказала?

– Сказала, но он все равно поедет, потому что онпридурок.

– А может, потому, что ты его так успела до­стать…

– Думай, что делать, – прикрикнула я.

– Та-ак, где вы?

– У меня.

– Возле твоего дома вряд ли будут стрелять, Де­ду этоне понравится. Значит, по дороге или здесь… Тринадцать ступенек, по ним поднятьсянадо, машину к двери не подгонишь. Да уговори ты этого типа найти норупоглубже. Когда ж это все кончит­ся, а? И подполковника не дают.

– Зачем ты ему позвонила? – укоризненно ска­залТагаев. – По-твоему, я сам не справлюсь? Я подошла, схватила его за руку.

– Оставь эту затею. Не надо никому ничего до­казывать.

– Я поеду, – улыбнулся он.

В половине одиннадцатого возле моего дома ос­тановился“Хаммер”. Тагаев в кухне пил кофе, когда я появилась там в своем любимомкостюме.

– Глазам не верю, – фыркнул он, – такая рань,а ты при всем параде.

– Я поеду с тобой.

– Боишься что-нибудь пропустить?

– Я хочу, чтобы ты надел бронежилет, – сказа­ла я,решив не обращать внимания на его колкости.

– Зачем? Снайпер стреляет в голову. И прекра­ти делатьвид, что от тебя здесь хоть что-то зависит.

Я нахлобучила широкополую шляпу, надела туфли на высокомкаблуке и теперь была почти од­ного с ним роста.

– Не могу без слез наблюдать за твоимиприготовлениями, – покачал он головой. Я опять про­молчала.