Танков просил, можно даже было сказать – требовал Роммель, сообщавший, что англичане на Ближнем Востоке получили солидное подкрепление танками из США. Танки нужны были и для удара на Куйбышев, в особенности в том случае, если бы Саратов наконец пал и появилась бы возможность атаковать это новое логово Сталина мощным рывком со стороны левого берега Волги. Но танков не было, вернее, германская промышленность просто не успевала их выпускать в требуемых количествах, и это было очень плохо. Впрочем, начальник германского Генерального штаба генерал-полковник Ф. Гальдер воспринимал происходящее отнюдь не столь болезненно, хотя все это время и находился подле Гитлера. «1 сентября 1942 года. Хорошие успехи под Сталинградом, – записал он в своем дневнике. – Ожесточенные бои за Грозный и Моздок».

* * *

Что же касается Японии, то там возвращение флота после победы у атолла Мидуэй отмечали как национальный триумф, сравнимый разве что с победой в Цусимском проливе в мае 1905 года. Мало того, что японским летчикам удалось потопить все американские авианосцы и множество других кораблей. После четырех дней борьбы десант занял и сам остров, и теперь это был еще один непотопляемый японский авианосец на просторах Тихого океана.

Впрочем, несколько человек, и среди них прежде всего адмиралы Ямамото и Нагумо, отдавали себе отчет, что победа досталась японскому флоту отнюдь не так дешево, как это могло показаться людям, не знакомым с военной тактикой и стратегией. Авианосец «Кага» был потоплен. «Хирю» на обратном пути был торпедирован американской подводной лодкой, и нужно было не меньше чем полгода, прежде чем он сможет опять возвратиться в строй. «Акаги» и «Сорю» нуждались в новых самолетах и пилотах, «Хосё» и «Рюдзё» вряд ли можно было серьезно принимать в расчет, а «Юньо» и «Рюйо» были слишком малы, чтобы и в дальнейшем участвовать в серьезных операциях. Оставался вышедший из ремонта «Дзуйкаку», но он не мог быть сразу везде, поэтому Ямамото вновь приходилось ждать, как бы он ни спешил с нанесением нового удара по острову Оаху. Причиной его спешки были сообщения разведки. Американцы слишком уж быстро сумели восстановить всю разрушенную инфраструктуру военно-морской базы в Перл-Харборе и теперь могли ремонтировать там свои суда. Несмотря на потопление нескольких танкеров, они завезли туда новые запасы топлива и снабжали им базировавшиеся там корабли. Наконец, на Оаху были отправлены значительные силы авиации, вполне позволявшие американцам контролировать огромный участок Тихого океана. Между тем без Оаху, без Перл-Харбора они должны будут свернуть свою активность на Тихом океане, в особенности если уничтожить шлюзы Панамского канала и этим самым воспрепятствовать переводу кораблей из Атлантического океана в Тихий. К тому же Оаху – это американская земля, на которой жили американские граждане, и тот факт, что они оказались бы в японском плену, по мнению Ямамото, стал бы для Америки тяжелым ударом.

Однако Генеральный штаб Военно-морских сил Японии не поддержал Ямамото. Более того, ему сообщили, что уже принято решение начать военные действия против России, а значит, его корабли понадобятся для нанесения ударов на севере. «Судьба Японии лежит на материке, – заявил адмиралу глава кабинета во время их встречи в императорской резиденции в Токио, – а не среди бесчисленных коралловых атоллов Тихого океана. Германия, наш союзник, добилась сейчас впечатляющих успехов на Восточном фронте. Но мы должны показать Германии, что без нашей помощи ей не обойтись. Для этого мы должны будем незамедлительно вторгнуться в пределы СССР на востоке. Одновременно эта операция существенно облегчит и наше собственное положение в Китае, где генералиссимус Чан Кайши все еще продолжает активное сопротивление, даже будучи отрезан от внешнего мира. Коммунисты Мао Цзэдуна укрепились в «Особом районе» Китая на севере страны и тоже представляют определенную опасность, с которой следует покончить раз и навсегда. Одновременно это решит и проблему с США на Тихом океане. Как только Россия будет повержена окончательно, немцы разобьют англичан в районе Персидского залива, а это будет означать крах Британской империи. В этих условиях Соединенные Штаты не смогут на равных бороться и против Японии, и против Германии, и наши цели будут достигнуты».

Ямамото вынужден был принять это решение, хотя и полагал, что подготовленные для войны в Сибири пехотные части было бы все-таки лучше использовать на острове Оаху, а вовсе не там, куда их собирался направить Генштаб. Впрочем, самое плохое во всем этом заключалось в том, что одновременно им был получен приказ использовать три малых авианосца – «Рюйо», «Юньо» и новый «Хийо» – для нанесения удара по Владивостоку. Но он все-таки решил сделать так, чтобы американцы на какое-то время были лишены возможности использовать Панамский канал, для чего свои остальные силы Ямамото решил задействовать именно здесь!

* * *

Момент для начала военных действий против Советского Союза был выбран, по мнению японского Генштаба, очень удачно: 8 августа немцы начали очередное наступление на Кавказе, поэтому удар императорских войск по их противнику на востоке можно было бы рассматривать как одну из причин поражения русских войск. В 6.00 самолеты с авианосцев «Рюйё», «Юньо» и «Хийо» были уже в воздухе и взяли курс на Владивосток, а в 6.45 первые бомбы упали на стоявшие в гавани корабли и портовые сооружения. Почти в то же самое время шесть дивизий Квантунской армии перешли границу с Советским Союзом сразу в двух местах: в районе озера Хасан, где в 1938 году они уже имели пограничный инцидент с советскими войсками, и несколько севернее, где железнодорожная линия КВЖД пересекала советско-китайскую границу и шла на Харбин. Одновременно тремя часами спустя еще семь дивизий начали наступление в районе озера Буир-Нур и столько же на другом конце КВЖД на направлении Читы. Ноту советскому правительству о том, что Япония больше не считает для себя возможным следовать договору о нейтралитете 1941 года и объявляет Советскому Союзу войну, как это стало уже чуть ли не традицией, доставили советскому послу в Токио только лишь в полдень.

Командующий японскими войсками Квантунской армии генерал Умезу сделал вроде бы абсолютно все, что было необходимо, для достижения скорой и решительной победы над врагом до наступления холодной сибирской зимы. Его солдаты были прекрасно экипированы, обучены и оснащены самым современным по тому времени японским оружием. Боевой дух их был также весьма высок, поскольку горечь поражений 1938–1939 гг. понемногу забылась, в то время как победы японского оружия в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане были одержаны только что.

Японское вторжение на территорию СССР и в Монголию

Однако Умезу не знал, что Ставка советского Верховного Главнокомандования еще в июле отправила сюда генерал-полковника К.К. Рокоссовского – одного из наиболее талантливых и любимых солдатами полководцев Великой Отечественной войны и что в его распоряжении находилось 15 дивизий, в то время как, по данным японской разведки, к востоку от Читы их было всего… пять! Накануне своего отъезда из Куйбышева он встретился с Жуковым, и они обстоятельно проговорили больше часа. Жуков вспомнил, как воевал против японцев у реки Халхин-Гол в 1939 году, и передал ему все свои дневниковые записи, относившиеся к этому времени. И тот и другой сошлись во мнении, что Владивосток удержать невозможно, но что надо будет сделать все необходимое, чтобы снабжение через Дальний Восток со стороны Аляски ни в коем случае не было прервано. Затем туда же был отправлен и «первый красный офицер» К.Е. Ворошилов, назначенный командующим Владивостокским фронтом, который прибыл на место уже после того, как японцы перешли границу СССР. Тем не менее сражение за сам город началось лишь 13 августа, и это несмотря на достаточную поддержку японских войск со стороны авиации, базировавшейся как на аэродромах в Маньчжурии, так и на авианосцах, по-прежнему стоявших на расстоянии всего лишь сорока миль от советского берега. Впрочем, здесь все было более или менее ясно: город должен был пасть в течение недели, какие бы силы его ни обороняли.