Кровь за кровь, а глаз за глаз!

Ух-ха, ух-ха!

Мы убьем, а после – нас!

Ух-ха, ух-ха!

Это была настоящая пляска смерти! Рыцари безжалостно рубили и кромсали, и пока некоторые сумели добраться до оружия, значительное число наемников уже полегло в траву. Над телами струился дым от костра и густой пар, валивший из котла. Рыцари уже рубились с мечниками, а я все продолжал свою дикую песню:

Жизнь быстра и горяча,

Ух-ха, ух-ха!

Все поляжем от меча!

Ух-ха, ух-ха!

Варвары, бывшие уже навеселе, заметно уступали рыцарям. Наконец оставшиеся наемники не выдержали и бросились наутек. Исчезла и шаманша.

Рыцари не стали их преследовать, лишь устало опустились в траву под деревом. Я наконец прекратил играть и с отвращением отложил лютню.

Я успел возненавидеть эту песню.

– Что с Иноэль? – беспокойно спросил я.

– Все хорошо, – сказал Ламберт, воткнув в землю перед собой меч и прикрыв глаза. – Она в столице. Мы все сделали, как надо. И вы молодцы.

– Я надеюсь на компенсацию! – дрожащим голосом заявил Грош. – Меня только что съесть хотели!

Ламберт покачал головой и вдруг оглушительно расхохотался. Следом засмеялся Стаффорд, потом я. Наконец фыркнул и захохотал Грош.

Нам стало необычайно легко – словно мы сбросили наконец с плеч тяжелое бремя.

Кто бы мог подумать, что смеяться было рано?

Рыцари вновь облачились в доспехи, а мы с Грошем с удовольствием натянули свои любимые лохмотья. Какое же это счастье – ходить налегке, не будучи обремененным броней и оружием! Все-таки рыцари – люди особенные, если обрекли себя на столь суровое существование. Что ж, за то им особое уважение и почет.

А нам, простолюдинам, хотелось лишь сытно поесть, испить хмельного эля да забыть про все наши злоключения.

Мы уже седлали коней для господ рыцарей, собираясь отправиться наконец в такую уже близкую столицу. Как вдруг в воздухе раздался неприятно знакомый свист и следом – скрежет брони.

Ламберт вскрикнул и повалился на землю: из плеча его, попав точно в щель между стальными пластинами, торчала длинная черная стрела. Следом раздался второй такой же поющий звук. Стаффорд вскочил, впившись взглядом в небо, отпрыгнул в сторону. Стрела врезалась в землю, прошив воздух на том месте, где он только что стоял.

Не теряя ни секунды, Стаффорд бросился туда, откуда прилетела стрела, – к густым зарослям неподалеку.

Ламберт приподнялся на локте, мутным взглядом осмотрел стрелу, попытался ее вытащить – и вновь застонал.

– Эльфийская… – прошептал он.

Мы с Грошем затравленно оглядывались, ожидая нового удара неизвестно откуда. И вдруг заметили приближающиеся с двух сторон отряды. И в одном мы узнали служителей зловещего Магистрата, в другом – вновь осмелевших варваров.

– Ламберт! – отчаянно воскликнул я. – Ламберт! Враги!

Но рыцарь ничего не отвечал: он истекал кровью, глаза его закатились. Что-то не то было со стрелой – возможно, она была отравленной, и тело Ламберта уже начинала бить предсмертная дрожь.

Отважного рыцаря покидала жизнь.

Мы с приятелем с горечью взирали на несчастного и с ужасом – на приближавшихся врагов.

Но тут случилось невообразимое: тонкая девичья рука легла на залитую кровью броню. Легко, двумя пальцами она извлекла и отбросила стрелу, положив на рану ладонь…

Ламберт глубоко вздохнул и открыл глаза.

– Иноэль?! – изумленно произнес он. – Что ты здесь делаешь?!

Мы смотрели на девушку с не меньшим изумлением.

– Я почувствовала, что мои друзья в опасности, – тихо сказала Иноэль. – Простите за то, что я вернулась. Я знаю: для вас важно, чтобы я оказалась в безопасности. Но я не смогла бросить вас в трудную минуту. Это бы просто лишило мою миссию всякого смысла. И к тому же… вы мои друзья.

Ламберт медленно поднялся, не отводя взгляда от Иноэль.

Похоже, для него это был сильный удар.

Задыхаясь, подскочил Стаффорд. Выкрикнул:

– Ушел, мерзавец!..

И вдруг замер, как вкопанный:

– Иноэль?! Откуда?!

Ламберт жестом остановил молодого рыцаря, указав на приближающиеся фигуры:

– Ни слова больше. У нас гости.

Рыцари вместе со слугами и столь важной для всех небесной посланницей были окружены.

Ферре взирал на них с жестокой улыбкой. Все они поплатятся за то, что отняли у него столько сил, времени и людей. Посланница достанется тому, кому, как повелось, достается все в этом мире, – победителю.

Удивительно – отчего судьбы этого мира так завязаны на этой девчонке? Отцу Себастьяну, конечно, виднее – он великий человек, видит то, что простому смертному не узреть. Вот и гонец принес весть о том, что Себастьян уже приступил к обязанностям Великого Инквизитора. Приятные новости – ведь они означают серьезное повышение и для самого Ферре.

Правда, вон тот горбун, Заурус, что привел сюда наемников из диких степей, забрался слишком высоко и уже мешается под ногами… Впрочем, главное – схватить посланницу, а там можно заняться и более тонкими интригами, неизбежной борьбой за место под солнцем…

– Окружай плотнее! – приказал Ферре. – Не дать им ни единого шанса выскользнуть!

Напрасно отец Себастьян прислал ему в помощь еще двух инквизиторов, пару ассасинов и пятерых охотников на ведьм. Вместе с целой ордой варваров – слишком много чести для двух рыцарей и пары слуг. Еще и этот эльфийский мародер! Все равно что бить мух кузнечным молотом!

Куда достойнее было бы взять их исключительно своими силами.

Впрочем, следует признать: такая возможность у него была, и ничего из этого не вышло. Все же отец Себастьян исключительно мудр в своих решениях: лучше перестраховаться, когда речь идет о величии Священной инквизиции…

– Слушай меня… – негромко сказал инквизитор. – Живой берем только девушку. Всех остальных – убить!

Мы отступали, осторожно перебегая от дерева к дереву, прячась за щитами рыцарей: неведомый лучник вполне мог повторить атаку. В кольце окружавших нас врагов вроде бы наметилась небольшая брешь – и мы отчаянно пытались проскользнуть в нее, чтобы спрятаться в руинах древнего капища, видневшихся неподалеку. Коней пришлось бросить, но было ясно, что и они не очень помогли бы нам: слишком уж многочисленными были враги.

– И зачем ты только вернулась, Иноэль… – тоскливо повторял Стаффорд. – Без тебя мы бы с радостью приняли бой, а не пятились, как последние трусы!