Кроме того, храмовников постоянно обвиняли в том, что они больше думали о поддержании хороших отношений с мусульманскими владыками во имя своих собственных интересов, чем заботились об (узко понимаемых) интересах Христианского мира или боролись силой оружия с исламом и его приверженцами. Это стремление рыцарей Храма, в конце концов, завело их так далеко, что они не стеснялись даже на поле боя вступать в переговоры с мусульманами, а порой поднимали меч на членов других христианских военно-духовных орденов – например, госпитальеров-иоаннитов, и даже (якобы) принимали иногда в свой собственный орден рыцарей-мусульман (преимущественно – измаилитов-низаритов, но не только их)!

Естественно, можно было бы отчасти объяснить все это, с учетом достаточно низкого культурного уровня тогдашней христианской Европы, мистической и интеллектуальной притягательностью духовной и материальной культуры Азии для рыцарей Запада. Ибо именно мусульмане (в первую очередь, арабы, но также персы, другие иранцы – например, курды, таджики, хорезмийцы – и тюрки) обладали в то время духовным наследием Античности – утонченной философией, и вообще культурой, более высокой и развитой во всех отношениях. Поэтому совершенно не удивительно, если тот или иной храмовник усваивал те или иные идеи, представлявшиеся совершенно чуждыми верным чадам тогдашней христианской Церкви Запада. Что, однако, ни в коем случае не означает отречения рыцарей в белом облачении с красным «мученическим» крестом от Христианской веры.

Критика, которой постоянно подвергаются орден Храма и его члены в связи с обвинениями в вероотступничестве и сатанизма, ни в коей мере не может быть признана добросовестной.

Так, из книги в книгу (начиная с изданных еще в начале прошлого века трудов Сергея Нилуса и Ипполита Лютостанского) кочует изображение «Бафомета» – идола, которому якобы тайно поклонялись тамплиеры. Он изображается в виде двуполого чудовища-андрогина с бычьей головой, козлиными рогами, крыльями, женской грудью, оплетенным двумя змеями кадуцеем вместо фаллоса, пылающим факелом на макушке и с пятиконечной звездой-пентаграммой во лбу. Между тем, сие козлобородое чудище является плодом больного воображения французского масона-каббалиста Элифаса Леви (католического монаха-расстриги Альфонса Констана), жившего в середине XIX века и не имевшего к историческому ордену Храма, основанному Гуго де Пайеном и его восемью соратниками, никакого отношения. Не вдаваясь в эти «детали» и «не мудрствуя лукаво», последующие «конспирологи» (если не сказать «конспиролухи») тиражируют фальшивку, хотя из протоколов французских инквизиторов известно, что идол «Бафомета» представлял собой мужскую голову с длинной бородой (а не козла-андрогина со звездой во лбу; впрочем, эту пентаграмму иные «борцы с тамплиерством», не удосужившиеся ознакомиться даже с трудом Леви, Нилуса и Лютостанского, стали помещать «Бафомету» не на лоб, а на грудь) .

Утверждают, что Великий магистр храмовников Жак де Молэ взошел на костер и умер «нераскаянным грешником». Между тем, его последнее желание заключалось в том, чтобы его привязали к столбу лицом к Собору Парижской Богоматери, чтобы он до последнего мгновения своей земной жизни мог лицезреть Небесную Заступницу ордена Храма и Мать Спасителя Христа.

Утверждают также, что де Молэ перед смертью «проклял» короля и папу, осудивших его на смерть. В действительности же он их не «проклял», а призвал на Божий суд (и они действительно в течение года последовали вслед за невинно осужденным в мир иной, к Престолу Всевышнего).

Vincit veritas, как говорили древние римляне. Истина побеждает. Королей французских давно уже нет, а орден тамплиеров, в лице его законного преемника – Суверенного (Верховного) Военного (Рыцарского) ордена Иерусалимского Храма (Ordo Supremus Militaris Templi Hierosolymitani) во главе с Великим магистром Дэвидом Эплби – существует, по милости Божьей, имея представительство при Организации Объединенных Наций, других международных организациях, и отделения во многих странах мира, включая Российскую Федерацию (Великий Приорат России).

Здесь конец и Господу нашему слава!

«И вот в наивысшем исходном пункте вечно духовно-сущностного находится Хрустальный Дворец, духовно-зримый и доступный – но лишь такому же духовно-сущностному виду. Этот Хрустальный Дворец заключает в себе некое пространство, находящееся на внешней грани с Божественным, то есть пространство, еще более эфирное, чем все иное духовно-сущностное. В этом пространстве, как залог вечной Божественной Благодати, Символ Его Чистейшей Божественной Любви и Исток Его Божественной Силы, находится Святой Граль.

Это Чаша, в которой непрестанно, не переливаясь, бурлит и клокочет подобие красной крови. Чаша эта омывается Лучами Светлейшего Света; и только чистейшим из духовно-сущностных дано заглянуть в этот Свет. Таковыми являются Стражи Святого Граля! Когда в поэтических сказаниях повествуется о том, что только чистейшим из людей предназначено быть стражами Граля, это – момент, который талантливый поэт слишком приземлил, ибо иначе он и не мог это выразить.

Никакой человеческий дух не может ступить в эту священную обитель. Даже в совершеннейшей своей духовной сущности, пройдя уже через все вещественное, он – по возвращении своем – не является еще достаточно эфирным для того, чтобы переступить этот порог, то есть этот предел. Даже в высочайшей своей завершенности он еще слишком для этого плотен.