Всю ее беременность я работал и ни разу не съездил в Америку. Я полетел туда, только когда уже подошел срок рожать. Как-то раз Джоан спросила у меня: «Когда ребенок родится, можно записать тебя как его отца?» Я ответил, что да. Но для этого сначала было нужно пожениться.

В Лос-Анджелесе мы нашли священника, который должен был расписать нас в одном ресторане. Это было довольно многолюдное место, и когда мы приехали туда, как раз было обеденное время. Несмотря на то что мы зашли в отдельную комнату, там все равно было шумно, и мы слышали, о чем говорят в соседнем зале. Именно там священник и провел нашу церемонию. Мы дали клятву верности, и на этом все закончилось.

В тот же вечер Джоан положили в больницу. Я поехал вместе с ней, чтобы быть рядом в случае чего. Мы прождали полночи, но роды все никак не начинались, и я уже буквально валился с ног, поэтому я решил немного поспать и попросил побыть с Джоан своего друга.

Вернувшись домой, я никак не мог заснуть. Мы с моим агентом стали думать, какое имя дать ребенку. А это был важный вопрос: как лошадь не наберет веса без степной травы, так и человек несчастлив без хорошего имени. Что же выбрать? Я усиленно размышлял. Как вариант я предложил Чэнь Чэнь, или же Чэнь Дянь, где «Дянь» — иероглиф, обозначающий точку. Тогда в качестве имени можно было бы просто ставить точку, и если даже в будущем учитель накажет моего сына и заставит его бесконечно писать его имя, этот процесс его не особо утомит. Но мой агент сказал, что подобное имя не получится зарегистрировать. И тогда я уже отчаялся. Позже я обратился к отцу, и мы выбрали имя Цзумин, но с английским вариантом по-прежнему ничего не было ясно. Мы начали перебирать все имена подряд, типа Питера или Дэвида, но все они чем-то мне не нравились. И тут меня осенило! А почему бы просто не использовать инициалы J и C из моего английского имени — Jackie Chan? И мы решили выбрать имя Jaycee, в котором есть и J, и C.

И пока я думал про имя, мне позвонил мой друг из больницы и сообщил, что Джоан родила! Я сразу помчался туда, а взглянув на своего сына, сразу же понял: все верно, он именно Фан Цзумин.

Новорожденные дети выглядят довольно несимпатично, и когда я впервые увидел его, я вовсе не почувствовал ничего сверхъестественного, и мне было совершенно неважно, как выглядит мальчик. Первым делом я решил уточнить, здоровые ли у него кости. Убедившись в том, что он довольно крепкий на вид, я тут же обрадовался. И в тот момент я совершенно неожиданно для себя прослезился. Мой агент, стоящий рядом, также растрогался. А я не мог поверить, что сегодня я, Джеки Чан, стал папой. Утерев слезы, я засмеялся.

Джоан провела в клинике еще несколько дней, я не стал дальше оставаться с ней и, попросив моего друга хорошо позаботиться о ней, вновь улетел в Гонконг, чтобы продолжить съемки.

Я сам выходец из каскадерской среды, многие мои близкие друзья тоже каскадеры, и все мы испытали немало разочарований на личном фронте. Каждый из нас мог рассказать свою грустную историю. Например, один мой приятель вернулся домой после съемок и попросту обомлел — в квартире ничего не осталось: ни денег, ни сберегательных книжек, ни мебели. Его девушка вынесла все, что только можно, и исчезла сама. Даже известный и великий режиссер Ло Вэй был обманут женщиной, а ведь он человек, который сделал знаменитым Брюса Ли! Как-то раз его девушка тайком перевела все его деньги, и перед тем, как уйти, она еще и выписала ему чек на пятьсот тысяч — как это было унизительно! Он немедленно вскипел, разорвал чек на мелкие кусочки и бросил их ей в лицо: «Мне не нужно ни копейки!» В итоге та девушка лишь рассмеялась. Когда он рассказывал эту историю нам, он плакал и все повторял: «Как же женщины могут быть такими подлыми?»

Тогда мы в своей мужской компании, услышав, как у наших ребят украли все заработанные кровью и потом деньги, тоже начали думать, что на свете ужасно много плохих женщин. Иногда, когда речь заходила обо мне, приятели говорили: «Джоан забеременела, чтобы связать тебя по рукам и ногам, у нее наверняка уже давно готов план». Наслушавшись всякого, я и сам стал подозревать, что она со мной из-за каких-то корыстных целей, поэтому стал относиться к ней подозрительно. Все деньги, которые зарабатывал, я тратил сам, каждый месяц отсылал лишь ей определенную сумму на домашние расходы, чтобы у них с сыном были машина, квартира и карманные деньги, но я никогда не доверял ей все свое состояние. При разводе ей бы ничего не досталось. Вот видите, каким я тогда был глупым, изощрялся изо всех сил, чтобы сберечь заработанное. Сейчас я понимаю, как это было низко с моей стороны, я даже и не задумывался о том, что в то время она и сама считалась известной актрисой, была при деньгах, и мои доходы ее совершенно не интересовали. Ведь она была со мной, потому что по-настоящему любила меня. Но так на меня влияла окружающая меня среда. Девушки тоже иногда собираются вместе и начинают ругать своих парней или мужей, а затем рассуждают, почему же все мужчины такие подлые.

Но несмотря на то что я вел себя не очень честно, ее отношение к людям вовсе не поменялось. Иногда я даже специально искал повод развестись с ней, чтобы вновь обрести свободу, но за два года она не совершила ни одного проступка, и у меня не было даже ни малейшей причины ее бросать. Она любила нашего ребенка, ответственно относилась к семье и при этом не вмешивалась в мои дела по работе.

Вплоть до то момента, как я совершил одну серьезную ошибку…

В то время СМИ буквально фонтанировали подробностями моего предательства, и я хотел позвонить ей, но не знал, что сказать. Я не мог ничего объяснить. Такой поступок нельзя исправить, просто сказав «прости». У меня не было возможности что-либо изменить. Затем я подумал, что мы просто разведемся, и не видел другого выхода. Когда я принял это решение, мне вдруг сделалось легко, ведь в этом случае мне не нужно было уже ничего объяснять. От меня всего лишь требовалось позвонить ей, а как только она начала бы задавать мне вопросы, спрашивать что-то типа: «Как ты мог так поступить?», я бы сразу предложил ей развестись, а затем повесил бы трубку. И волки сыты, и овцы целы, как говорится.

И я набрал ее номер.

На том конце провода зазвучал спокойный голос.

— Алло, ты видела новости в газетах?

— Видела, — ответила она и замолчала.

Пауза затягивалась, и я не знал, как продолжить. Тогда я думал про себя: «Ругай же меня, чего ты меня не ругаешь?» Но она по-прежнему молчала. Поэтому мне пришлось говорить дальше.

— Я… не знаю… как объяснить.

— Тебе не нужно ничего объяснять. Не надо причинять боль другому, и другой не будет причинять вреда нам. Если потребуется, чтобы я или Джейси заступились за тебя, мы сразу же придем на помощь. Я знаю, что тебе сейчас нелегко. Не беспокойся обо мне, со мной все хорошо, спокойно занимайся своими делами.

Я еще не договорил до конца, а у меня уже потекли слезы. Я ничего не сказал и сразу же повесил трубку. А в следующую секунду я увидел, как передо мной стоит второй Джеки Чан, который говорит: «Ты настоящий козел! Столько лет ты относился к ней, как к врагу, а она от всего сердца заботится о тебе».