Зная Антрима, она не удивлялась. Он заделался отцом? А мать ребенка его ненавидит? Наверное, потому, что в какой-то момент он ее тоже избил так, что мало не показалось…

Те двое со стволами по-прежнему держали Малоуна на прицеле.

Ладно, была не была. Попробуем уравнять шансы. Кэтлин рванулась из темной зрительской кабины, в момент рывка сняв одного из караульщиков выстрелом в бедро.

Второй отреагировал на атаку немедленно и повел стволом в ее сторону.

Малоун повернул голову на выстрел и увидел, как на корт выскочила Кэтлин Ричардс. Она успела подстрелить одного, а второй сейчас брал ее на мушку. Коттон последовал ее примеру и свалил того выстрелом в бедро. Ричардс бросилась к упавшим и забрала пистолеты, которые они выронили. Оба судорожно извивались от боли; из ран, пятная корт, хлестала кровь.

– Мы уходим, – сказал Малоун Мэтьюзу.

– Напрасно.

Коттон подошел к старому разведчику.

– Пойду проверю, как там мой мальчик. – Все, что он только что узнал, а также то, что не удается выйти с Антримом на связь, не предвещало ничего хорошего. – Не смейте мне мешать.

– Увиденное там может вам не понравиться.

– Ничего, справлюсь.

Хотя сказано это было самонадеянно.

– У вас сейчас четыре агента, которым необходима медпомощь, – сказала Кэтлин, держа Мэтьюза на прицеле.

Тот неторопливо покачал головой.

– Н-да… Ну и норов у вас.

– Ваш агент у меня еще легко отделался: дыркой в ноге. В следующий раз такой щедрой я уже не буду.

– И я тоже, – присоединился Малоун.

– И за это вы готовы рисковать жизнью? – спросил его Мэтьюз.

– Позвольте, а вы?

Он махнул рукой Ричардс, и они из здания выбежали под послеполуденное солнце. Агентов вокруг заметно не было, и Малоун с Кэтлин беспрепятственно побежали налево, мимо знаменитого садового лабиринта и далее на улицу, что шла в обратном направлении вдоль дворцового фасада. У тротуара здесь стояли такси. Они сели в одно из них.

– Я вам признателен, – сказал Малоун.

– Все, чем могу.

В голове Малоуна все смешалось.

Он вынул мобильник и еще раз набрал номер Антрима. Безрезультатно.

– Вы не можете его найти? – спросила Ричардс.

Малоун покачал головой.

– Куда едем? – спросил шофер из-за своего плексигласового щитка.

– Отель «Горинг».

– Я слышала, что Мэтьюз сказал о вашем мальчике.

Малоун повернул к ней лицо.

– Мне нужно знать все, что вам известно о Блейке Антриме.

52

Королева мирно усопла в своей опочивальне, навеки забывшись сном, имя которому небытие. Великая печаль переполняла меня. Я никогда не воспринимал этого самозванца иначе как моего истинного сюзерена. Он укрепил монархию и сплотил народ, при этом уклонившись от королевского долга замужества и деторождения. Король Гарри всегда будет памятен своим безрассудством. Елизавету же будут помнить за ее свершения.

Ранее королева уже дала четкие повеления насчет того, что делать вслед за ее кончиной. За день до того, как покинуть сей мир, самозванец велел всем удалиться, призвав к себе одного меня.

– Внемли, – обратился он голосом, едва слышным сквозь предсмертную одышку.

Несколько минут он говорил не смолкая, что лишало его последних остатков сил. Он поведал мне о Екатерине Парр, тогда уже вдовствующей королеве. В ту пору обман еще лишь пускал свои корни: Король Гарри недавно умер, а мальчика под видом принцессы отправили жить в ее поместье.

– Подлог она обнаружила, – поведал он мне. – Она поняла, что я не принцесса.

Что было не столь уж и удивительно: еще при Короле Гарри она много времени проводила с обеими принцессами – и Мэри, и Элизабет.

– Она прознала, но меня не выдала. В этом она усматривала некую иронию, каприз справедливости, вполне подобающий их отношениям с почившим супругом. Любви к Генриху у нее не было: идти за него замуж она не хотела и лишь покорилась обстоятельствам. Не было у нее к нему ни заботы, ни ласки, а его грубоватое покровительство было для нее сродни тирании. Свой гордый титул королевы она носила без радости и чаяла лишь одного – свободы, наступившей наконец со смертью Генриха.

К несчастью, вдовствующая королева жестоко ошиблась в своем четвертом муже. Томас Сеймур оказался злостным и расчетливым интриганом. Желанием его было заполучить в жены принцессу Элизабет, и он всячески старался втереться если не в доверие к ней, то под балдахин ее ложа. Эти амурные притязания к юной принцессе королеву поначалу душевно забавляли, поскольку изначально было ясно, что из них ничего не выйдет. Когда же стало ясно, что ее муженек от своей глупой затеи не отказывается, то во избежание скандала и возможности раскрытия обмана она выслала самозванца из своего дома.

– Посягательство на меня Сеймура стало неожиданностью. Это был, пожалуй, единственный раз в моей жизни, когда наш секрет оказался в опасности. Но вдовствующая королева оберегла меня, а когда я уезжал, была сильно опечалена. В день моего отъезда мы с нею разговаривали наедине, и она напутствовала меня пожеланием всегдашней осторожности. Всем своим видом она давала понять, что великий обман пребудет в тайне. Спустя несколько месяцев она скончалась, но до этого успела написать мне письмо, прибывшее ко мне уже после ее смерти, в котором она сказала мне, что я когда-нибудь стану королевой.

Он подал мне то письмо со словами:

– Захоронишь это со мною.

Я молча кивнул, свидетельствуя о своем почтении и ответственности.

– Во время нашей последней беседы Екатерина поведала мне кое-что о прощальном наставлении моего деда. О секрете, предназначенном лишь для царствующих Тюдоров. Но таковых нас больше не осталось. А потому слушай меня, дорогой мой Роберт, и все мои распоряжения да выполнишь неукоснительно.

Я снова кивнул.

– Король Гарри подозвал вдовствующую королеву к своему смертному одру, как я сейчас тебя. Точно так же до этого и мой дед подзывался к одру своего отца. Всякий раз секрет передавался из уст в уста. От своей королевы Король Гарри потребовал, чтобы она все передала его сыну Эдуарду. Но та этого не сделала. Вместо этого она все передоверила мне, с тем чтобы я воспользовался этими сведениями с наилучшей целесообразностью.

Я слушал с вниманием, остроте которого удивлялся сам.

– Существует некое место, о котором известно лишь четырем душам. Три из них уже на том свете, а совсем скоро там окажусь и я. Ты будешь пятым, кто знает. В том месте я скопил великое богатство, которое до меня пополняли дед мой и прадед. Туда же я поместил останки принцессы Элизабет. Томас Перри уже давно выкопал их из могилы в Оверкорте и перевез туда. В королевской гробнице хоронить меня не моги – нет уверенности, что когда-нибудь она не окажется вскрыта. Если только к той поре кости мои не истлеют в прах, то мой секрет, который я столь рьяно оберегал на протяжении всей жизни, окажется раскрыт. Помести принцессу Элизабет в мою гробницу, а меня – в ее. Так замкнется круг, и все будет благополучно сокрыто. А теперь поклянись мне десницей Господней, что все выполнишь в точности.