– Отец, старший Ламбер.

Полицейские, задыхаясь, прижались к стене дома. Ситуация внезапно изменилась. Леваллуа побледнел как снег.

– Надо ехать обратно, Франк. Или срочно вызвать сюда подкрепление.

Голос Жака прерывался. Франк прошептал ему в самое ухо:

– Если мы вызовем полицию, здесь все опечатают. А убийца сейчас наверняка там, внутри. И может быть, опасность угрожает еще кому-то. Надо, наоборот, войти. Ты в состоянии идти со мной, Жак, чувствуешь, что в состоянии?

Жак, ухватившись за стебли плюща, прижался головой к стене. Потом посмотрел широко открытыми глазами в небо и кивнул. Без единого слова. Шарко, тоже молча, двинулся в сторону двери, попробовал опустить ручку локтем – дверь была заперта. Больше не раздумывая, он стащил с себя куртку, обмотал ею руку и поспешил обратно к окну.

– Ну что – в атаку? Ты берешь на себя левую сторону, я правую.

Комиссар с силой ударил по стеклу, осколки посыпались вниз со страшным грохотом. Он быстро удалил остатки стекла в раме, дернул и потащил вверх внутренний шпингалет. Не прошло и десяти секунд, как две тени с оружием в руках спрыгнули в столовую. От звуков телевизора сотрясались стены – наверняка был включен музыкальный канал. Но дом, казалось, затаил дыхание. Сколько тут комнат? Неужели все они такие большие и такие безжизненные? Леваллуа скользнул в соседнее помещение. Через несколько секунд вернулся и покачал головой:

– Никого.

Вдруг оба они застыли затаив дыхание: наверху, прямо над их головами им послышались шаги. Тяжелые, равномерные, как ход маятника. Пять секунд – и снова все стихло.

Бесшумно пробежав по залу, они вышли к лестнице и стали подниматься наверх: Шарко впереди, Леваллуа за ним. Не одолев и одного марша, они почувствовали, что ступают по воде. Вода потихоньку стекала со второго этажа. А на стенах и украшавших стены гобеленах они увидели отпечатки окровавленной руки.

– Рука левая. Боже ты мой, что здесь случилось?

Стараясь не производить ни малейшего шума и прицелившись в стену, комиссар продолжил подъем по лестнице. Сердце стучало уже в висках, он ощущал, что само его тело приготовилось к опасности. Тошнотворная смесь запахов – испражнений, мочи и крови. Края гобеленов оторваны от стены, воды на ступеньках прибывает. Как в ночных кошмарах.

Второй этаж. Они свернули направо и подошли к ванной.

Кран умывальника был отвернут до конца, вода была везде. По полу плавала грязная одежда.

Полицейские двинулись дальше. Все двери были распахнуты, кроме одной – в глубине коридора. А ручка у этой двери – вся в крови. И отпечатки кровавой руки на стене вели именно сюда – никаких сомнений. Зверь укрылся в своей берлоге.

И ждет.

Слегка присев и затаив дыхание, Шарко остановился слева от двери, прислушался, попытался дернуть ручку. Бессмысленно: дверь заперта то ли на ключ, то ли на задвижку. Им не войти.

Комиссар прижался щекой к пистолету, затылком он чувствовал теплое дыхание Жака.

– Полиция! Поговорите с нами?

Молчание. Нет, вроде бы слышно какое-то мяуканье, а может быть, плач. Непонятно даже, кто там: женщина или мужчина. Может быть, Ламбер оставил в живых вторую свою жертву?

Они переглянулись, у обоих в глазах застыл ужас. Шарко предпринял еще одну попытку поговорить по-хорошему:

– Мы могли бы вам помочь, достаточно открыть дверь и сдаться добровольно. С вами есть кто-нибудь?

Молчание.

Шарко еще подождал. Наверное, преступник вооружен, и, скорее всего, ножом или чем-то в этом роде – иначе он бы уже выстрелил. Тишина такая, что слышно, как муха пролетит.

Всё! Больше ждать нельзя, пора переходить к действиям.

– Оставайся тут. Мне не хотелось бы, чтобы беременная женщина осталась вдовой.

– Вот еще! Я иду с тобой.

Комиссар кивнул, полицейские бесшумно передвинулись, чтобы оказаться напротив двери, Леваллуа прицелился в замочную скважину и выстрелил. Еще секунда – и Шарко, вмазав как следует ногой по двери, влетел в комнату, Жак за ним. Оружие у обоих было наготове.

Комната выглядела пустой, но в углу, это Шарко увидел сразу же, стоял человек гигантского роста – ссутулившись и прижав к груди кулаки. Его обведенные фиолетовыми кругами глаза были ярко-желтыми и блестели, будто в лихорадке. Шарко перевел на него дуло.

А колосс, уставившись на Шарко, вдруг принялся щипать себя за щеки. Комиссар стоял расставив ноги, его не смутишь и не запугаешь, Леваллуа тем временем тоже навел на парня пистолет:

– Не вздумай пошевелиться!

Феликс Ламбер был безоружен. Закрыв глаза, он кусал пальцы – до крови, лицо искажала гримаса боли. Губы у него были пересохшие, зубы острые, лицо безумное, вся фигура – словно воплощение зла, какого-то нереального зла.

Внезапно гигант задрожал, открыл глаза и кинулся к окну. Шарко и крикнуть не успел, а убийца уже пробил головой стекло.

И, не издав ни звука, рухнул с десятиметровой высоты.

Гаэль Лекупе нажала на «стоп» и чуть дрожащей рукой вынула кассету.

– Сколько лет ее не видела. И всё так же страшно…

Люси понадобилось время, чтобы прийти в себя. Неужели она видела все это на самом деле? Содержание записи было настолько же кошмарным, насколько достоверным: никаких сомнений в том, что объекты съемки и звук настоящие, разного рода шероховатости доказывали, что в фильме нет ни постановочных эффектов, ни комбинированных съемок. И ни малейших следов монтажа. Да, такое случилось где-то в мире сорок с лишним лет назад. Что-то ужасное случилось с обитателями джунглей, и человек, который знал о том, что это ужасное произойдет, пришел туда, чтобы запечатлеть все на пленке. Монстр, садист, он снимал выживших, даже не пытаясь им помочь, спасти их.

Знакомые Тернэ с ипподрома… Авторы «Феникса № 1»…

Может быть, один из них – тот самый убийца, которого разыскивает Люси? А может быть, убийцы они оба?

Люси тяжело вздохнула. С первого же дня расследование этого дела неизменно заводило ее в туман, каждый этап неизменно заканчивался новой тайной, она постоянно оказывалась лицом к лицу с собственным прошлым и была вынуждена тратить все силы на то, чтобы продолжать. Сейчас у нее было ощущение, будто здесь, на этой пленке, рассказано о жестокости мира как такового, будто в этих нескольких минутах видеозаписи сконцентрирован весь ужас, какой только может происходить на свете.

Господи, это же никогда не кончится!

Взяв себя в руки, Люси повернулась к собеседнице:

– Эта туземная деревня вымерла целиком. Можно сделать вывод, что люди там, в джунглях, были поражены каким-то вирусом…

– Похоже, так. Да. Вирусом, как вы сказали, или инфекцией.