противников. И пусть против удара боевого амулета в упор они продержались не больше пяти секунд, не успев нанести Ребенгену даже царапины, дело оказалось сделано — он не успел. Шквал фиолетовых молний и каких-то огненных шариков заставил мага залечь за поребриком мостовой (укрытием высотой меньше локтя), прямо в ледяную грязь. Спасало одно: шаманы били мощно, но с прицелом у них не ладилось — то выше, то ниже. Ребенгена осыпало дождем каменного крошева, обдавало клубами пара, но треть амулетов еще жила.

Чувствуя, как испаряются шансы на спасение, маг пробовал ползти, стремясь разорвать дистанцию с группой на мосту и теми, кто блокировал набережную с другой стороны (еще как минимум двое).

Развязка наступила внезапно — что-то парализующее ударило по площади, начисто снеся остатки защиты. Безжалостно брошенный на произвол судьбы, орденский Страж проиграл схватку, и теперь его выжившие противники сменили цель, заставляя Ребенгена забыть об маневрах и полностью сосредоточиться на поддержании динамического щита, который у него и на полигоне не очень-то получался.

«Еще минута и они смогут запинать меня до смерти. Господи вседержитель, я буду, буду тренироваться, только помоги!»

Шаманы надвигались на жертву полукругом. Ребенген различал только их силуэты — динамический щит переливался ослепительно-радужным маревом (что означало — до перегрузки уже недалеко). Последним актом драмы стало вмешательство Седьмого — очнувшийся от контузии Ракш напал на обидчиков с тыла. Один из шаманов завертелся, пытаясь стряхнуть со спины бешеную обезьяну, а его соратники решили проблему кардинально — в беднягу долбанули молнией и он, объятый пламенем, в обнимку с демоном рухнул в канал.

От шока Ребенген едва не упустил щит. Это была катастрофа! Гибель еще одного главы цеха орден перенесет, но что сделает Первый после смерти брата?

«К счастью, я этого уже не узнаю».

Щит потерял стабильность и лопнул с громким треском, полыхнув жаром и швырнув мага практически под ноги его врагов. Шаманы замешкались, то ли пытаясь разгадать хитрым маневр, то ли подыскивая заклинание для такого близкого боя.

Эта секунда решила все.

Реальность дрогнула. Что-то новое появилось в ней или наоборот, пропало. Уже сгустившиеся вокруг главы Целителей заклятья растаяли, словно высосанные гигантским накопителем. Ближайший шаман, по-своему определивший источник проблемы, пнул Ребенгена в живот, но тот почти не обратил внимания на такую мелочь. Маг бы весь во власти неизведанного доселе ощущения. Материя рождалась в пустоте!

А из пенящихся вод канала поднимался Седьмой Ракш.

Злодеи не сразу оценили остановившийся взгляд мага, а потом стало поздно. Демон сгреб людей в кучу одним движением клешнеобразных рук и приложил сверху головой-молотом. Возможность сопротивления даже не обсуждалась. Возрождение Ракша, увиденное Истинным зрением, превысило способность Ребенгена принимать удары судьбы, и он на секунду потерял сознание.

Тяжелые облака уплыли на юг. Птички чирикали, закатное солнце золотило далекий шпиль Башни Магов, а вонь от потревоженных вод обводного канала способна была поднять на ноги даже мертвеца. Седьмой, полностью выбравшись на берег, деловито чистил от крови клешни и клюв. Попрятавшиеся при первых звуках битвы горожане выглядывали из убежищ, офигевали, и тут же шарахались обратно, а глава Целителей стоял и размышлял о вечном. Например, о необходимости выпороть этого драгоценного Разрушителя, который даже с демоном не может разобраться по-человечески.

Закончив с туалетом, Ракш склонил на бок тяжелую голову и проговорил тоненьким голосом пятилетнего малыша:

— Яблоко хочу.

Мысли Ребенгена заметались в голове — куда там блохам. В том, что с чудовищем можно объясниться, был несомненный плюс, но вот в адекватности демона сходу возникали сомнения.

— Придется подождать. Вот вернется дядя Гэбриэл и сделает так, что ты снова сможешь есть яблоки. Договорились?

— Хорошо. Можно я его клюну?

— Кого? — опешил маг.

— Этого.

Ребенген мысленно пошарил среди изуродованных тел и обнаружил слабое биение жизни — один из нападавших был еще жив.

— Если ты его клюнешь, он сломается, — терпеливо объяснил маг демону. — И мы не сможем с ним поговорить. Вдруг он знает что-то интересное? Давай, ты потом его клюнешь, а сейчас мы пойдем к мастеру Урту и покажем, какой ты большой. Уверен, ему понравится.

Как отнесется зверятник к заметно подросшему любимцу, чародей боялся даже предположить. С другой стороны, где еще содержать Ракша, если не в Академии?

«Объявим его големом. Все меньше вред»

— Пойдем! — обрадовался Ракш. Голова-молот вознеслась далеко над коньками крыш, наборные пластины крыльев раздвинулись в стороны, закрывая небо.

«Трудно с ним будет» — понял Ребенген.

— Стой, стой! Я сказал: пойдем, а не полетим.

— Почему?

— Над Академией защитный купол.

— Я справлюсь!

— Не сомневаюсь. Но я-то могу умереть! Ты меня совсем не любишь?

Такой вопрос поставил Ракша в тупик. Подумав, монстр решил проявить великодушие.

— Не обижайся! Если ты хочешь, я пойду пешком.

— Вот и хорошо, — Ребенген дружелюбно помахал демону. — Пойдем, я покажу короткую дорогу.

Он скинул на мостовую испачканный плащ, выставив на всеобщее обозрение парадный мундир главы Цеха (Пусть все видят — маг идет!), нашел среди обломков кареты длинный хлыст (как бы намек) и двинулся в сторону Академии. Теперь важно выглядеть уверенно и идти медленно, чтобы все желающие успевали разбежаться, не создавая давки. Чародей шагал по мгновенно опустевшему городу, кожей чувствуя страх и возбуждение горожан. Обнаружив, что в дело замешан Орден, люди не уходили далеко, а ближе к королевскому проспекту процесс пошел в обратную сторону — народ не желал упускать зрелища. Зеваки выглядывали из окон и дверей, жались в переулках, шушукались в подворотнях. Здорово, конечно, что гатангийцы так верят своим магам, но что, если Седьмому придет в голову поиграть? Ребенген поудобней перехватил хлыст, готовясь дать отпор тем, кто попытается колупать броню демона на сувениры.

«И главное — где тревожная группа, Ракши их побери? Ну, допустим, не Ракши, а, к примеру, Драконис. Кто мне клялся всеми святыми, что время реагирования для столичного региона — десять минут?!»

Седьмой, меж тем, наслаждался жизнью. Демон вертел башкой, стараясь не упустить ничего интересного, непринужденно лавировал среди брошенного горожанами имущества и что-то немелодично напевал под дробный стук механических сочленений. Нахулиганить он все-таки умудрился, сдернув с крыши какого-то дома флюгер в виде птички, но для совершенного орудия убийства оказался удивительно дружелюбным существом.

«Шутки Тьмы, не иначе. Полжизни бы отдал за архив Темного Ордена! Не может быть, чтобы древние запечатлели на эфирной матрице личность пятилетнего ребенка. Чем, интересно, занимается Бигген, если такие штуки проходят мимо него? Мало нам было обычного волшебства, а с Разрушением мы вообще чокнемся».

Однако проблемы все это не снимало.

«Где его держать?