– Господин герцог, у меня к вам есть просьба.

– Говори, Артур. – Он поправил шлем. – Даю слово, что выполню любую просьбу.

Вот как? Кажется, мои акции пошли в гору. Что значит сделать подарок…

– Я прошу вас перевезти два ящика к себе в замок. Один ящик переправьте в Лугат, молодой дворянке Алете… А второй храните у себя, когда я попрошу, вы его вернете.

– Сделаю, как ты скажешь.

Он посмотрел, как воины вытаскивают ящики, подозвал сотника.

– Оставить в пещерах по двадцать человек. Стражу вокруг Храма усилить. Все содержимое пересчитать. Я займусь лагерем.

Сотник склонил голову и отошел, а Владин обратился ко мне:

– Пойдем наверх. Теперь своих бы дождаться…

На каждом повороте стояли воины с факелами. В проходах лежали убитые жрецы, или, если точнее, боевики Клана, обряженные жрецами. Их трупы сдвинули к краям коридоров. Убитых и раненых воинов унесли, трофейное оружие собрали и тоже вынесли.

…В Храме оказалось немногим меньше сотни боевиков Клана и человек двадцать настоящих жрецов. Те пришли в ужас, узнав, кто на самом деле скрывался у них под покровом плащей. Настоящих жрецов не тронули, но закрыли пока в нескольких комнатах. Полк плотным кольцом охватил Храм и перекрыл все подходы.

Герцог отправил донесение королю. Указал, что слова господина Артура подтвердились и теперь необходимо прислать дополнительные части для обеспечения должной сохранности содержимого Храма. Пришло донесение от графа Славида, тот находился в ста верстах от нас с двумя полками. Еще один полк шел из столицы.

Вокруг Храма спешно возводили защитные сооружения, строили завалы, засеки. На всех дорогах, тропинках стояли дозоры. Возле самих сокровищ постоянно дежурили полсотни воинов. Герцог каждый день объезжал Храм, стараясь отыскать слабое место в обороне. Он ждал Корхана.

За окном застучали копыта, звякнула уздечка. Низкий голос крикнул:

– Стой смирно, скотина! Послышался свист кнута.

Маркиз нехотя встал с низкой походной койки, распрямил длинные ноги. Дотянулся до стоящего рядом кубка и отпил изрядный глоток. Посмотрел наверх, туда, где сквозь маленькое окошко видна синева неба. Полдень. Вот-вот должен вернуться Барк с известиями о войске короля. Надо решать, что делать дальше – сразу уходить в степь или пробиваться к тем, кто еще держится на юго-востоке. Первая попытка закончилась катастрофой. Его отряд нарвался на полки короля, шедшие параллельным курсом.

Маркиз потерял сотню воинов и едва ушел с оставшимися двумя.

Сейчас они встали лагерем в двадцати верстах от Винтисты, и Корхан отправил графа Кадаска с одной сотней в степь. Тот должен наладить контакт с местными дворянами и заручиться их поддержкой на случай большого похода на Аберен. Граф должен пообещать им большую добычу. Кроме того, Кадаск готовил базу для маркиза, если им придется отсиживаться там дольше, чем они рассчитывали.

Вот так! Дожил, маркиз. Прятаться в норе, как заяц. И все из-за проклятого выскочки! Из-за кретина Скора!..

Голоса у шатра прервали воспоминания. Маркиз вышел наружу, жмурясь от яркого солнца. У коновязи спешивались Костут и Шуск.

– Что произошло? Почему вы вместе?

Барк принял из рук воина ковш с водой и жадно припал к нему. Кивнул на Шуска.

– Вон он к нам выехал, на полпути встретились. Хорошо, вовремя опознали друг друга.

Он вытер прозрачные капли с усов и вылил остаток воды на голову.

– Ну? – Маркиз повернулся к Шуску.

– Беда, господин маркиз. – Тот переминался с ноги на ногу. – К Храму приехали воины короля. Много, очень много воинов! Они захватил Храм, окружили со всех сторон, не подойти. И еще… я видел того человека, что был в замке Сувора.

Маркиз слушал, холодея от недоброго предчувствия.

– Из Храма вынесли много трупов, все в плащах жрецов…

Корхан ударил Шуска в живот. Тот, согнулся, отлетел к лошадям. Не владея собой, Корхан потянул из ножен меч, но Барк решительно заступил дорогу.

– Не дури.

Маркиз шумно выдохнул и с трудом оторвал руку от меча. Барк посмотрел на хрипящего Шуска и сказал:

– Там не меньше полка. И к ним идет помощь. Нас, кажется, заметили, мы еле успели уйти. Все, Мэд, Храм потерян. Надо уходить, пока не застали здесь.

Глаза Корхана блеснули яростным огнем. Он прошипел:

– Бросить все? Никогда!

Барк, образец спокойствия и уравновешенности, невозмутимый даже в самые жаркие мгновения сражений, неожиданно взорвался:

– Что ты хочешь? Напасть на них? Или ждать, пока обложат со всех сторон? Мы ничего не сможем сделать, Мэд. Надо уходить к Кадаску.

Маркиз сцепил руки в замок, едва сдерживаясь, чтобы не схватить друга за грудь. За его спиной стонал Шуск, держась руками за живот и кашляя. Корхан обошел Барка и встал над бандитом.

– Шуск.

Тот медленно встал, не решаясь смотреть в глаза хозяину.

– Сколько у тебя людей?

– Человек пятьдесят наберется.

– Хорошо. Я дам десяток воинов. Ты привезешь мне голову этого человека. – Маркиз схватил бандита за плечо, сжал изо всех сил. Тот охнул от боли. – Только тогда ты останешься живым! Понял?

Шуск торопливо закивал, не смея произнести ни единого слова.

– Бароном станешь!

– Да, госпо…

– Иди. Выследи и убей. Как хочешь, но убей. Привези мне его голову!

Маркиз отшвырнул его от себя и, тяжело дыша, повернулся к Барку. Тот проводил внимательным взглядом Шуска и пожал плечами.

– Зачем тебе это? Храм и так потерян.

Маркиз раскачивался на носках, стараясь взять себя в руки. Ноздри широко раздулись, желваки ходили как живые. Почувствовав, что снова может говорить, процедил:

– Этот человек должен умереть! Он сорвал все планы и встал у меня на пути.

– Гайяр в роли разрушителя великих замыслов? Брось, Мэд. Давай лучше решим, когда выступать. Время не ждет.

– Завтра. Дождемся Шуска и уедем. Я все равно найду этого… гайяра! Он мне за все заплатит.

– Здесь плохое место, нас могут заметить.

– Не заметят. Через сутки выступим.

Барк недоверчиво покрутил головой, но перечить другу не стал. Пусть делает, как хочет. Все равно его сейчас не переубедить.

– Может, предложить королю оставить Храм в обмен на жизнь дочери?

– Нет! Король никогда не пойдет на это. Даже ради обоих детей. Киана – наш козырь на самый крайний случай.

– Ну, смотри, – бросил Барк недовольно. – Надо готовиться к выступлению. Привезет Шуск голову этого человека или нет, в любом случае убьет. А нам нельзя тянуть; сам же говорил, что промедление – смерть.