В кладовку не входить. Девчонку не трогать. Если позвоню и прикажу — прикончите их. Всем ясно? Скины закивали лысыми головами:

— Ясно.

Дмитрий хлопнул в ладоши:

— Все, парни, едем! — Он быстро и пружинисто поднялся с кресла.

Место, куда Костырин привез Андрея, находилось на самой окраине города, почти, за городом. Это был небольшой пустырь, с одной стороны которого располагалась большая свалка, а с другой — редкий березовый лесок. Неподалеку темнели ржавые гаражи. Место было пустынное и жутковатое.

— Димыч, может, мотор не глушить? — обеспокоенно спросил Бачурин. — А то ведь потом замучаемся заводить.

— Глуши, — коротко приказал Костырин. — Спешить нам некуда.

Андрей был молчалив и угрюм. Ещетам, уоткрытых дверей штаба, он снова повторил свой вопрос:

— Где мать и сестра?

На что Костырин ответил следующее:

— С ними все будет хорошо. Если ты еще хоть раз заикнешься о них, я позвоню моим парням, и они разобьют твоим родственницам головы.

Андрей замолчал и не проронил ни слова до самого пустыря.

Выбравшись из микроавтобуса, Бутов размял затекшие ноги. А Федчиков и Бачурин даже немного шутейно побоксировали, чтобы разогнать кровь по жилам. Андрей смотрел на их действия с презрительной усмешкой. Костырин же не сводил глаз с Черкасова. И глаза его сверкали от злобы и предвкушения скорой расправы.

— Вылезай из машины, — приказал он.

Андрей повиновался. Костырин захлопнул дверь и повернулся к своему врагу:

— Сначала я хотел просто прикончить тебя. Но тогда удовольствие будет слишком коротким, а я хочу насладиться твоей смертью. Ведь я так долго этого ждал. Короче, мы будем драться на ножах, Ты сделал большую ошибку, когда не добил меня. Можешь быть уверен, я такой ошибки не сделаю.

— Еще посмотрим, кого придется добивать, — глухо отозвался Андрей.

Костырин не удостоил эту реплику ответом. Он повернулся к Федчикову и приказал:

— Ножи.

Тот достал из-за пазухи ножи, завернутые в холщовую тряпку, развернул их и протянул Костырину..

— Вот, Димон, держи.

— Какого хрена ты суешь мне оба? Один отдай ему. — Дмитрий кивнул на своего врага.

Федчиков нахмурился.

— А какой?

— Любой, — ответил Костырин.

Федчиков вынул ножи из ножен, посмотрел на них, взвесил на ладони, затем тщательно осмотрел лезвия (даже пальцем их попробовал) и, поколебавшись, протянул один Андрею:

— Хватай, ублюдок.

Черкасов взял нож, крепко сжал его в пальцах и, повернувшись к Костырину, посмотрел, на него исподлобья.

— О! — усмехнулся тот. — Вот это уже другое дело. Узнаю этот взгляд.

— Дай слово, что отпустишь мать и сестру, — глухо и страшно проговорил Андрей. — Иначе я не буду драться и обломаю тебе весь твой поганый кайф.

Костырин стер усмешку с лица и серьезно ответил:

— Хорошо. Если победишь — их отпустят. Если сдохнешь — сдохнут и они.

Андрей страшно побледнел, на скулах его вздулись желваки. Однако он кивнул и, взяв нож на изготовку, сказал:

— Хорошо. Начи…

Не успел он договорить это слово до конца, как Костырин ринулся в атаку. При первом же его выпаде с лезвия брызнула кровь.

Когда Александр Борисович Турецкий подъехал к штабу молодежной организации «Россия для русских», оперативник Володя Яковлев был уже там. Он стоял на углу дома, метрах в десяти от двери и курил. Завидев Турецкого, махнул ему рукой.

Когда Александр Борисович подошел к оперу, тот доложил:

— Я здесь уже двадцать минут и успел осмотреться. Тут есть небольшое окошко. Вон оно, видите? Забрано листом железа, но лист этот привинчен к деревянной раме обычными шурупами. Их можно выкрутить.

Турецкий посмотрел на окошко и озадаченно сдвинул брови:

— Это займет много времени.

— Не очень, — возразил Володя. — Вон видите дом?

— Ну.

— Там хозяйственный магазин.

— Предлагаешь сходить и купить отвертку?

Яковлев качнул головой:

— Уже. — Он достал из кармана электроотвертку и показал ее Турецкому. — Аккумуляторы заряжены. Нужно только нажать на кнопку. Я не мог до вас дозвониться, иначе давно бы уже все отвинтил.

— Так какого же черта ты сейчас стоишь? — сурово сказал Турецкий. — Действуй.

Володя вышвырнул окурок и, ни слова не говоря, прошел к окошку.

— Следите за дверью, — бросил он Турецкому. Затем присел возле окошка на корточки и принялся за работу.

Моторчик отвертки тихо жужжал. Шурупы падали один за другим. Прошло не больше пяти минут, когда наконец последний шуруп, тихо цокнув, упал на асфальт. Володя придержал железный лист за край. Турецкий пришел ему на помощь, и вместе они беззвучно сняли его и отложили в сторону.

— Александр Борисыч, подстрахуйте за ноги. Я попробую пролезть, — сказал Володя и сунул голову в окошко.

Яковлев был стройным, мускулистым и гибким, поэтому проскользнул в окошко без особого труда. Турецкому понадобилось чуть больше времени — он был покрупнее Яковлева да и двигался не так ловко. Вскоре оба сыщика были внутри.

— Похоже на кабинет, — шепнул Володя Турецкому.

Тот кивнул и подошел к двери. Прижал ухо и прислушался. После чего повернулся к Яковлеву и шепнул:

— Судя по голосам, их там не меньше трех.

Володя кивнул и достал из кобуры пистолет. Турецкий аккуратно повернул ручку замка. Замок тихо щелкнул, и дверь приоткрылась. Голоса зазвучали громче, однако стало понятно, что доносятся они не из соседней комнаты.

Турецкий также достал пистолет. Он не любил держать в руках оружие и, уж конечно, не любил пускать его в ход. Но, судя по голосам, перевес сил был не в их пользу, и ему пришлось вооружиться.

— У меня есть фонарик, — шепнул Яковлев и действительно достал из кармана маленький фонарик.

Турецкий посмотрел на Володю, усмехнулся и шепнул одними губами:

— Запасливый.

Яковлев хмыкнул и пожал плечами — дескать, будешь тут запасливым с такой-то работой.

Держа оружие на изготовку, Александр Борисович распахнул дверь и шагнул и темный зал. Володя двигался за ним, освещая путь рассеянным, бледным лучом фонаря. Они прошли зал почти до конца, как вдруг Турецкий остановился и прислушался. Володя тоже остановился. Теперь и он услышал слабый шорох, и шорох этот исходил от дощатой двери, расположенной в самом углу зала, в небольшой нише под широкой трубой. Александр Борисович посмотрел на Володю, тот кивнул.