– Какие тут шутки, – кисло промямлила Мариша. – У самой тогда в глазах потемнело. И ведь что в нем такого? Тряпка и металлический каркас с пружинами.

Иван Степанович без всякого почтения к стоящему астрономическую сумму диванчику плюхнулся на него своим толстым задом. Хиленький на вид диванчик не дрогнул.

– Так что вы хотели мне рассказать про мою дочь? – спросил у девушек Иван Степанович и тут же добавил: – Нет, подождите! Дорогая!

На его крик из глубины квартиры послышалось шмыгание и сопение, которое становилось все громче и громче по мере приближения хозяйки квартиры.

– У нас гости! – предупредил жену Иван Степанович.

Шмыгание на мгновение замерло. Потом жена банкира, видимо, решила, что в страданиях матери, потерявшей свое чадо, нет ничего зазорного, и все же появилась в гостиной. Выглядела дама плохо. Видимо, Никита, несмотря на свою карикатурную внешность, был очень хорошим фотографом. Потому что у него на фотографиях мать Лотты получилась хотя и несколько тучной, но все же местами привлекательной дамой. Но в реальной жизни!.. И слезы тут были ни при чем. Как ни рыдай, а раздаться от этого раза в два в ширину все равно не удастся. Нос и щеки тоже не могут вырасти от слез в размерах. Да и ноги искривиться никак не могут.

– Дорогая, – обратился к ней Иван Степанович. – Эти девушки говорят, что знают человека, у которого сейчас находится наша Лотта.

– Не совсем так, – поправила его Юля. – Я подозреваю, с кем в настоящий момент может быть Лотта. Но я сама этого человека совсем не знаю.

– Говорите, – предложил ей Иван Степанович.

– Лотта познакомилась с ним у одного киноактера, – сказала Юля. – Две недели назад.

– Знаю, – серьезно кивнул банкир. – Она мне рассказывала, что побывала в гостях у этого актера. Золотов его фамилия.

– А она не рассказывала вам про мужчину, с которым она познакомилась в гостях у этого Золотова?

– Нет, – удивленно покачал головой банкир. – А с кем она там познакомилась?

– Он брюнет, с длинными волосами. Заплетает их в косичку и, видимо…

– Я его видела! – неожиданно перебила Юлю мать Лотты. – Он приходил сюда!

– В самом деле? – сердито зыркнул на жену банкир. – И почему я об этом узнаю только сейчас? Ты что, не могла мне раньше рассказать, что Лотта снова связалась с каким-то подозрительным типом?

– Как будто бы она когда-то переставала это делать! – взвизгнула неожиданно тоненьким при ее комплекции голоском мать Лотты. – Да их столько тут сменилось! Один хуже другого! А все ты! Твое влияние! Избаловал девчонку сверх меры! Все ей позволял! А теперь я же оказываюсь и виновата!

– С тобой же беседовал детектив, которого я нанял для поисков Лотты! – продолжал сердиться банкир. – Ты сказала, что ничего особенного за Лоттой в последние дни не замечала.

– Ничего особенного и не было! – крикнула в ответ жена. – Как обычно, подозрительные субъекты, которых она таскала в дом. Этот тип с косичкой на затылке был одним из длинной череды поклонников Лотты. Ты же знаешь, с людьми какого сорта предпочитала общаться твоя дочь! Сплошные отщепенцы! Этот хоть одет был прилично. Я даже порадовалась, что наконец у Лотты появился кавалер, с которым хоть на улице показаться не слишком стыдно.

– И что это был за мужчина? – спросил банкир. – Ты спросила у Лотты?

– Конечно, – фыркнула его жена.

– И что она тебе ответила?

– Что обычно. Что это любовь всей ее жизни. И чтобы я к ней не цеплялась. А потом она ушла вместе с этим типом.

– И куда они могли уйти? – спросил банкир и добавил: – Надеюсь, понятно, что я обращаюсь с этим вопросом ко всем присутствующим тут дамам.

– Мы не знаем, – пожала плечами Юля. – Полагаю, нужно спросить о нем у этого актера. У Золотова. Вы с ним знакомы?

– Не знаком, но поговорить могу, – отозвался банкир.

Он встал и вышел из комнаты.

– А почему вы не связали исчезновение вашей дочери с появлением в вашем доме этого брюнета с косичкой? – спросила у матери Мариша.

– А почему я должна была это сделать?

– Но ведь вы сказали, что Лотта ушла с этим брюнетом?

– Ушла, – согласилась банкирша. – Но в тот вечер она вернулась домой. А потом этот мужчина у нас дома не показывался. Поэтому я и решила, что ничего особенного он из себя не представляет.

– Но как же? Лотта ведь сказала, что он – любовь всей ее жизни! – воскликнула Юля.

– Милочка, а вы уверены, что вы точно знакомы с моей дочерью? – насторожилась банкирша.

– Поверхностно, – ответила Юля.

– Оно и заметно, – удовлетворенно кивнула дама. – Потому что если бы вы были знакомы с Лоттой получше, то знали бы, что увлечения у нее менялись каждую неделю. А то и чаще. Я уже устала отслеживать ее мужчин. Они менялись, как… Как колготки! Одни исчезали уже через несколько дней. Другие задерживались немного дольше. Но в целом никто из них не продержался больше двух недель.

– И вы позволяли своей дочери вести такой распущенный образ жизни?

– О, господи! – вздохнула дама. – А как я могла ей запретить? Лотте никто был не указ. Один раз отец пригрозил Лотте, что выгонит из дома и лишит наследства, если она не образумится. Девушка ушла, и нам же с отцом пришлось потом разыскивать ее с милицией и телохранителями мужа по всем питерским притонам. А в последнее время Иван Степанович ограничивался тем, что приставлял к Лотте охранника.

– У Лотты был охранник? – удивилась Юля. – А как вообще пропала Лотта?

– Просто утром вышла из дома и не вернулась, – зарыдала мать.

– А охранник?

– А что охранник? Охранник вернулся. Сказал, что Лотте удалось от него удрать в подземном переходе. Как сквозь землю провалилась. Но сначала мы с Иваном Степановичем не слишком встревожились. Иногда Лотта позволяла себе такие выходки. Однако она не вернулась домой ни вечером, ни ночью, ни на следующий день. До сих пор… не вернулась.

– Так что, с ней такого раньше не случалось? – удивилась Мариша. – Судя по вашим рассказам, Лотта вела весьма свободный образ жизни. Не верю, что у нее ни разу не было подобных загулов.

– Случались, – грустно призналась мать Лотты. – Но обычно она предупреждала нас с отцом, что домой ночевать не придет. Или хотя бы звонила. Ну хоть раз в день. Лотта ведь знает, что, если не позвонит, отец на ноги весь город поднимет. И в любом случае никогда больше чем на двое суток из дома не уходила. Да еще без вещей! И без своей косметички! Да она без нее вообще прожить и часу не могла! А тут забыла дома и исчезла. И вся косметика осталась дома! Ужас! Я специально посмотрела.

Объяснения дамы отличались некоторой путаностью, да еще время от времени случались паузы – высморкать нос и промокнуть глаза. Но в конце концов банкирше удалось закончить свой рассказ. И подруги сочли, что матери все же видней, когда нужно волноваться. Если родители Лотты забили тревогу, значит, считали положение своей дочери и в самом деле угрожающим. В это время, когда мать Лотты как раз собралась падать в обморок и даже сообщила об этом девушкам, появился Иван Степанович.