— Вы серьезно?

— Ну да.

— Вообще-то я в основном нахожусь здесь. Само собой разумеется, я не могу выходить из отеля.

В его голосе прозвучали капризные нотки.

— Не можете выходить из отеля? — Когда у него под ногами в прямом смысле весь Париж? — Но почему?

— Я полагал, это тоже само собой разумеется. — Ред устало потер глаза. — Если я только нос высуну за дверь, мои фотографии появятся во всех газетах.

Грейс оглянулась на роскошные апартаменты. Несомненно, поселиться в таком номере просто замечательно. Но находиться здесь постоянно?

С другой стороны… она с восхищением окинула взглядом панораму Парижа… а может быть, Ред, как бы это сказать, чересчур преувеличивает? Ведет себя как избалованный ребенок? В конце концов, всю свою Профессиональную карьеру Грейс пыталась заинтересовать равнодушных журналистов авторами, до которых им совершенно не было дела. Она с трудом подавила улыбку. Невозможно представить себе, чтобы у Эвфемии Огден возникли проблемы с назойливыми журналистами.

— Над чем вы смеетесь? — вдруг спросил Ред.

В мягком свете, льющемся из окон номера, сверкнули его белоснежные зубы и футболка.

— О, так просто. — Нервно глотнув шампанское, Грейс почувствовала, что у нее в голове все поплыло. — Неужели все действительно настолько плохо? — взяв себя в руки, спросила она. — Я имею в виду, быть знаменитым?

Проклятие! Ну почему она задала этот глупый вопрос?

К ее удивлению и облегчению, Ред обворожительно улыбнулся.

— Разумеется, нет. На самом деле, это просто великолепно. Я очень польщен тем, что каждый мой шаг настолько значим, что заслуживает быть сфотографированным. И за снимок Реда Кемпиона, запирающего машину или покупающего гамбургер, какой-нибудь папарацци зарабатывает несколько сотен долларов. Ну, а что касается фотографии с женщиной… — Ред пристально посмотрел ей в глаза. — Именно назойливость прессы стала причиной распада нашего брака.

Грейс залилась краской, когда осознала, что в голосе Реда звучит сарказм. Ей вспомнились вопросы из американского киножурнала относительно развода. Интересно, каков романтический статус Реда сейчас? Судя по всему, слухи насчет Шампань Ди-Вайн оказались беспочвенными; журнал сочинил их, чтобы увеличить свой тираж. Иначе и быть не может; ни один мужчина в здравом рассудке не вынесет женщину, владеющую сомнительным титулом «Мисс Соблазнительница звезд». В любом случае, Говард отрицал эти слухи. Кроме того, что сказал сам Ред в интервью «Трейлеру»? «В настоящее время я полностью посвятил себя искусству. С тех пор, как я расстался со своей женой, в моей жизни не было ни одной женщины».

Неужели он так сильно обжегся, что не хочет даже думать о новой попытке? Ред, смотревший на ночной Париж — город влюбленных, — театрально вздохнул. Грейс едва сдержала желание броситься к нему и заключить его в свои объятия. Несмотря на славу и богатство, он был уязвимым и ранимым. Неужели мужчина, в которого влюблены все женщины на свете, в жизни так одинок? Или же она просто слишком много выпила?

Но если и так, то, судя по тому, как смотрел на нее Ред, в этом она была не одинока.

Такси добралось до Суэддлинга только ближе к обеду. Опасно близко к обеду, если учесть качество готовки. Ярость Белинды не имела границ.

— Проклятие, где вы пропадали? — обрушилась она на бестолкового водителя.

— Отвез двух своих постоянных клиенток в Уэтванг, — невозмутимо ответил тот. — Крюк совсем небольшой.

Белинда беззвучно открыла и закрыла рот, словно разъяренная ослица. На крыльце у нее за спиной появилась леди Уайфф.

— Дорогая, вы точно не останетесь на обед? — робко поинтересовалась она. — Со вчерашнего вечера остались цыплята под соусом…

Вместо ответа Белинда презрительно швырнула свои вещи в багажник.

— Эй, поосторожнее! — предостерег ее водитель. — Знаете, рессоры у меня совсем старые!

Наконец машина тронулась, подпрыгивая и трясясь на ухабистой дороге. Белинда подчеркнуто проигнорировала Уайффов, вышедших проститься с ней. Включив сотовый телефон, она стала прослушивать сообщения. У нее по спине пробежал холодок, когда она узнала голос секретарши главного редактора.

— Белинда! Это Амабель. Ты можешь мне перезвонить?

Второе сообщение было также от Амабель. Голос секретарши прозвучал с некоторым раздражением. Она сразу же перешла к делу.

— Кевин хочет, чтобы ты связалась с ним по поводу следующего интервью со звездой. Он начинает беспокоиться. Нам позарез кто-нибудь нужен. Сериал про королевскую семью подошел к концу.

Белинда судорожно вздохнула, ощутив подступившую к горлу тошноту, не имеющую никакого отношения к цыплятам под соусом, приготовленным леди Уайфф.

— Белинда, куда ты пропала? — началось со стона третье послание Амабель. — Кевин говорит, что ему нужны звезды, звезды и звезды. И немедленно.

Белинда стиснула кулаки. Попытка совращения Перегрина Сомервиля, вероятно, явилась одной из самых глупых ошибок в ее профессиональной карьере. Недовольство Грейсона невозможностью связаться со своей сотрудницей едва ли будет способствовать смягчению взгляда на ее затянувшуюся полосу неудач.

Впрочем, повеселев, вспомнила Белинда, она тут ни при чем. Ну конечно, во всем виноват этот кретин Таркин. Со своими бестолковыми письмами. Бредовыми идеями. Полным отсутствием инициативы. Не говоря про эту чертову Мо Миллз. Проклятая старая эгоистка могла бы подготовить пару интервью со звездами первой величины перед тем, как загреметь в больницу. Увы, все обернулось против нее.

— Нельзя ли побыстрее? — недовольно бросила водителю Белинда.

Хотя такси уже выехало на шоссе, страх водителя ехать быстрее пятидесяти миль в час ограничивал продвижение вперед. Рассевшись на заднем сиденье, Белинда раздраженно провожала взглядом обгоняющие их машины. Скрежеща зубами, она решила выместить переполняющую ее злобу на домработнице. Причем сделать это надо будет, как только она вернется домой. А счет за такси, черт бы его побрал, можно будет отнести к накладным расходам.

Когда Белинда, все еще ругая водителя, подошла к двери своей квартиры, Мария вытаскивала пыльное нижнее белье у нее из-под кровати, гадая, как может уважающий себя человек жить в такой грязи. Впрочем, Белинда вряд ли могла пробудить уважение даже в себе самой; вероятно, этим все и объяснялось. Мадам Грейс Гоже не отличалась особой аккуратностью, но ей было далеко до неряшливости Белинды. В отличие от нее, Грейс не могла оставить разбитую бутылку из-под вина на полу в кухне на целую неделю, до тех пор, пока Мария не уберет ее. И постельное белье Грейс, в отличие от белья Белинды, не было испачкано купленной на вынос пиццей, пеплом от сигарет, кремом, шоколадом и прочими веществами, о происхождении которых Мария даже не хотела гадать.

Поправляя пачку глянцевых журналов на столике у кровати, Мария снова обратила внимание на обложку, где красовался тот мужчина, к которому уехала мадам Грейс. Этот же мужчина был на обложке второго журнала, а также третьего и всех остальных. Со всех обложек улыбалось одно и то же приторно-красивое лицо. Слишком светлые волосы. Жутко пронзительные голубые глаза. Мария не могла избавиться от ощущения, что в этом человеке есть что-то дурное. И, определенно, нет ничего хорошего в том, что мадам Грейс отправилась к нему в Париж.