Первым пришел Хуго из Вермандуа, брат французского короля. Он прибыл на корабле, вместе с несколькими помощниками. Я оказал ему королевские почести, богато одарил его и убедил поклясться мне в верности. Затем появились другие: Сен-Жиль из Прованса, Годфрей из Буйона и его братья и этот дьявол Боэмунд. Все они поклялись мне в верности, кроме упрямого графа Прованского — но я его не боюсь. Все его мысли в Иерусалиме. Боэмунд — другое дело. Он готов перерезать горло святому Павлу ради удовлетворения собственного тщеславия.

Они захватили для меня Ниццу, но потом я выманил их оттуда, послав Мануэля Бутумитеса с целью тайного сговора с турками, и теперь в городе стоят мои солдаты. Сейчас войско движется на юг, к Палестине, и в горах Малой Азии Килидж Арслан перережет им всем глотки.

Император на миг прервался, словно некая важная мысль неожиданно посетила его, но затем продолжил:

— Не думаю, что им удастся одержать верх над Килиджем Арсланом, но по крайней мере, они нанесут ему достаточно серьезный удар для того, чтобы в ближайшие годы он больше не представлял для нас угрозы. Нет, я боюсь его куда меньше, чем этого дьявола, Боэмунда. Я хорошо помню, что лишь благодаря удаче я смог победить его двенадцать лет назад, когда он пришел сюда из Италии с Робертом Жискаром.

Торвальд, я послал за тобой потому, что нет такого человека к востоку от Дуная, который мог бы сравниться с тобой в искусстве владения мечом. Несмотря на тщательно разработанный план, Боэмунд буквально ускользнул у меня между пальцами! Среди корсаров ты был моими глазами и моим мозгом, теперь ты должен стать моим мечом. Твоя задача — проследить, чтобы Боэмунд не покинул поле битвы живым, когда Килидж Арслан выступит против франков. Не руби направо и налево, но направляй все свои удары на него! Таков мой приказ — что бы ни было, как бы ни повернулась судьба в бою, кто бы ни победил или проиграл, остался жив или погиб — убей Боэмунда!

Голос императора гулко отдавался в помещении, его темные глаза сверкали магнетическим блеском. Роджер так явственно ощущал исходящую от него энергию, что сердце, до того бившееся спокойно, ровно, теперь неистово затрепетало.

— Крестоносцы уже несколько дней в пути, — продолжал Алексис, — но они движутся медленно, поскольку их конница вынуждена идти наравне с повозками. Тебе будет легко проскользнуть мимо них и добраться до султана прежде, чем он вступит в битву. Тебе подобрали доброго коня — он уже на лодке. А лодка стоит у Зеленого Причала — Анджелус проводит тебя туда. На азиатском берегу тебя встретит Ортук-хан, которого называют Оседлавшим Ветер, и отведет к султану. Теодор Бутумитес с Годфреем… — Он внезапно замолчал, уставившись на шлем Роджера. — Ради святого Павла, — сказал он, — у тебя на кольчуге кровь, Торвальд. Ты ранен?

— Нет, — рассеянно ответил Роджер, захваченный круговоротом всевозможных догадок и предположений.

В ту же минуту он понял свою ошибку. Алексис вздрогнул, и в его проницательных глазах вспыхнуло подозрение. Чувства этого человека были остры, словно только что наточенный меч.

— Ты не Торвальд! — рявкнул он и одним движением, быстрым, словно у атакующего ястреба, сорвал шарф с головы рыцаря. Оба вскочили на ноги, и император отпрянул, крича: — Это не Торвальд! Эй, стража! Здесь шпион!

Меч сэра Роджера сверкнул в пламени свечей. Алексис, словно кот, отпрыгнул назад и просвистевший рядом с его головой клинок срезал прядь его волос. В то же мгновение комната заполнилась вооруженными людьми, что врывались во все двери, готовые поразить любого, кто покусится на жизнь их владыки. Однако в комнате они увидели только двоих: самого императора и его преданного слугу, так что на секунду отчаянные крики Алексиса ошеломили их. Лишь Роджер в точности знал, что следует делать. У него не было времени снова атаковать императора, который спрятался за большим креслом, крича своим солдатам, чтобы те прикончили самозванца. Норманн метнулся к ближайшей двери, путь которой преграждали трое. Первый упал — одним рубящим ударом рыцарь рассек его шлем и череп, когда же остальные двое бросились к Роджеру с поднятыми мечами, он пригнулся и нырнул головой вперед, прикрываясь щитом. Они отшатнулись в стороны, и норманн на полном ходу вылетел через дверь в коридор. Едва удержавшись на ногах, он кинулся бежать по короткому проходу. Внешняя дверь осталась без охраны. Быстро расправившись с цепями и засовами, он выскочил наружу, захлопнул дверь перед носом вопящих преследователей и помчался по узкой улице. Погоня не отставала. Рыцарь уже не надеялся, что ему удастся убежать, но вот впереди показались широкие ряды спускавшихся к воде ступеней из зеленого мрамора, известных как Зеленый Причал. Это место было хорошо знакомо сэру Роджеру. У самого причала стояла большая лодка, у нижней ступени ее удерживал крюк, накинутый на вделанное в мрамор кольцо. Конюхи придерживали стройную арабскую лошадь, а мускулистые гребцы изумленно смотрели на рыцаря, который быстро сбежал по ступеням и прыгнул в лодку.

— Посторонитесь! — рявкнул он. Лодочники заколебались. Сверху, с улицы, донесся шум погони — лязг стали и треск факелов.

— Вперед!

И гребцы увидели блеснувшую в темноте обнаженную сталь. Они были лишь слугами, а не солдатами. Рулевой отцепил крюк и изо всех сил оттолкнул лодку от ступеней. Тяжелое судно развернулось по течению, гребцы налегли на весла. Они выплыли на простор пролива, в темной воде коего отражались звезды. Оглянувшись, сэр Роджер увидел фигуры в доспехах, которые бегали по причалу в поисках лодки. Ему повезло: причал уже скрылся вдали, когда до него донесся едва слышный лязг уключин, и он понял, что погоня продолжается.

Гребцы, поглядывая на его окровавленный меч, изо всех сил навалились на весла. Шум погони постепенно приближался — враги преследовали его на протяжении трех миль, и последние несколько сотен ярдов он видел их шлемы, сверкавшие в звездном свете. Однако он все еще опережал их на несколько десятков ярдов, когда нос его лодки коснулся наконец азиатского побережья. Вскочив в седло, он пришпорил коня и скрылся в темноте.

Здесь у него было преимущество: его преследователи не имели лошадей. Быстрым галопом он поскакал на восток. В темноте виднелись лишь тусклые очертания невысоких холмов и неясные расплывчатые пятна — видимо, пастушьи хижины. Облака снова заслонили звезды, и луна давно исчезла где-то в глубине небес. Рыцарь натянул поводья, двигаясь почти шагом в густой тьме, когда внезапно понял, что неподалеку есть кто-то еще, — он расслышал топот копыт и звон упряжи. Человек выругался на чужом, но ненавистно знакомом языке. Турки! Двигаясь вслепую в темноте, Роджер оказался прямо среди них. Он осторожно потянулся к мечу, но в тот же миг один из всадников свистящим шепотом спросил его:

— Это ты, лорд Торвальд?

— Кто же еще? — прорычал рыцарь, стараясь в точности повторить норвежский акцент Торвальда.

— Посвети, — пробормотал другой голос. — Лучше удостовериться.

Звякнул кремень о сталь, и вспыхнул крохотный огонек, отразившись в отполированных наконечниках, блестящих шлемах и кольчугах и озарив круг бородатых темных ястребиных лиц. Высокий воин, державший огонь, наклонился и пристально взглянул на сэра Роджера.