— Да. Отлично. А у тебя?

— Да, все хорошо. Весной всегда дел прибавляется.

— А потом будет лето.

— А потом будет лето. Через пару дней мы опять должны собраться, все обсудить. Вот хочу спросить: не могу я тебе чем-либо помочь, пока суд да дело? Может быть, тебе нужен лишний выходной, чтобы ты могла… ну… заняться своими делами дома. Посвятить этому больше времени.

— Мне кажется, работа с лошадьми помогает сохранять ясность мысли. И уравновешенность. Каждодневная привычная занятость успокаивает. Как и мысль, что, когда все закончится, это опять будет моей работой.

— Но если тебе понадобится время — только скажи.

— Скажу.

— После работы могу угостить тебя пивом, в качестве гонорара за услуги ветеринара. Исключительно по-дружески, — добавил он. — Когда освободишься. Если ты в настроении.

Он точно так же поступил бы с любым другим человеком, убеждала она себя. Однако…

— Я бы не прочь, но Брэнна меня будет ждать. Она безжалостна, не лучше Миры. До солнцестояния совсем немного времени остается.

— Это верно. И тебя это гнетет.

— Меня гнетет непонимание того, что потребуется от меня, какова моя роль во всем этом. Брэнна с Коннором наотрез отказались пустить меня к развалинам раньше солнцестояния. Считают, что, когда я окажусь там в первый раз, это место придаст мне сил, а это может оказаться очень кстати.

— Расскажешь мне, если… если тебе опять что-то такое приснится или ты так или иначе с ним столкнешься?

— Пока все тихо. И это тоже напрягает. Он наблюдает, это чувствуется. Но близко не подходит. — Она пожала плечами, потерла плечи.

— Прости, если расстроил тебя этим разговором.

— Меня не разговор расстраивает, а ожидание.

— Ожидание, — повторил он и медленно кивнул. — Это всегда трудно. Айона, я хочу… — Его окликнул Мик и энергичным шагом подошел к стойлу.

— Вот ты где. Хотел спросить… — Мик перевел взгляд с Бойла на Айону и зарделся. — Простите, ребята, я помешал…

— Ничего, все в порядке. — Бойл потоптался и повернулся. — Мы как раз со Спадом закончили.

— Я дам ему лекарство и запишу в книгу, — деловито проговорила Айона.

— Спасибо.

Оставшись одна, Айона прислонилась к коню.

— Он начал вести разговоры, — удивленно констатировала девушка. — Отродясь этого не любил, но с недавних пор… И еще купил для меня кока-колы.

Она вышла, подняла бутылку, оставленную у дверей денника, и сделала большой глоток.

— Черт побери, Спад, по-моему, он за мной ухаживает. Только вот не пойму, как на это реагировать. Никто со мной раньше так себя не вел.

Со вздохом Айона уставилась на бутылку. Это хорошо или плохо, что ее сердце поддается на такие крошечные жесты, как бутылка газировки?

Надо посмотреть, что будет дальше, решила она и пошла за лекарством для жеребца.

Однако дальше ничего особенного не происходило — разговоры, небольшие знаки внимания, предложения по-дружески помочь. Дальше этого Бойл не шел. Вот и хорошо, подумала Айона, помогая Брэнне готовить ужин на всю компанию. Она все ему сказала, когда он пришел с извинениями и принес цветы, причем ничуть не покривила душой.

Надо хоть раз в жизни проявить благоразумие и осмотрительность, как следует оглядеться, прежде чем бросаться в любовный омут очертя голову.

— Ты так громко думаешь, что у меня от твоих мыслей голова разболелась, — проворчала Брэнна.

— Прости, пожалуйста. Никак не остановлюсь — пластинку заело. Ладно, поставим на паузу. Никогда раньше не делала картошку с гребешками. Даже из полуфабриката.

— На этой кухне прошу о полуфабрикатах не упоминать.

— Разве что в обидном смысле? Я делаю-то правильно?

— Продолжай укладывать слоями, как я тебе показала. — Сама Брэнна помешивала на плите густой соус, которым намеревалась смазать запекающуюся в духовке свинину.

— Праздничная еда для стратегического совещания.

— У меня настроение приготовить что-то вкусное. А в другой раз, если такого настроения вдруг не окажется, можно будет долго доедать холодную буженину.

Айона сосредоточенно посыпала мукой следующий слой нарезанной ломтиками картошки.

— А я о Бойле все думаю.

— Да что ты говоришь? Ни за что бы не догадалась.

Скорчив недовольную гримасу у сестры за спиной, Айона добавила в кастрюлю соль и перец и растопила сливочное масло.

— Откуда ты знаешь? Никак не могу понять, как тебе удается читать мои мысли, правда! А я как раз над этим сейчас и работаю. Может, ему просто секса недостает? Ну, допустим, отчасти — приятельских отношений. Или его мучает, что он меня обидел, и теперь он пытается загладить вину и потому подчеркнуто любезен? А дружеское отношение — это потому, что я поставила такое условие? А может, он на самом деле испытывает ко мне что-то более сильное, чем самому казалось?

— Я неподходящий советчик в сердечных делах. Некоторые говорят, у меня вообще сердца нет.

— Никто из тех, кто тебя знает, так не говорит.

Говорил один человек, мысленно возразила Брэнна, когда-то ей даже хотелось, чтобы у него было право рассуждать на эту тему.

— Я в мужчинах не разбираюсь, Айона. Только возомню себе, что наконец все поняла и держу под контролем, как оно все и рассыпается, стоит отвернуться. А когда по кусочкам собираю все сызнова, выходит что-то совсем другое. Вот брата своего я хорошо знаю, но брат — это другое дело.

— Любовь не должна быть чем-то трудным.

— А вот тут, думаю, ты ошибаешься. По-моему, она должна быть самым трудным из всех дел, тогда с ней так легко не расстанешься, не дашь ее отобрать и не потеряешь.

Брэнна отвлеклась от духовки, чтобы проверить, что там получается у Айоны.

— Так-так… Ты знаешь, почему возишься так долго? Потому что ты каждый ломтик картошки укладывала так осторожно и аккуратно, будто это взрывчатка. Но ты справилась. Теперь неси ее сюда и заливай горячим молоком — вон оно.

— Просто взять и залить?

— Да, и не по капельке, а все сразу, чтобы всю картошку закрыть. Теперь под крышку — и в печку. Замечай тридцать минут, потом еще кое-что надо будет сделать.

— Ладно, поняла. — Айона пристроила сотейник в духовку рядом с запекающимся мясом и вздохнула с таким облегчением, словно и впрямь избавилась от взрывоопасного груза.

— Странно, а мне казалось, вместе они туда не уставятся.

— Они уставятся туда, куда я захочу. Теперь, пожалуй, изобразим гарнир из стручковой фасоли. Это я в прошлом году со своего огорода набрала и в бланшированном виде заморозила. А потом… Так, кто-то приехал, — подняла палец Брэнна, услышав звук подъехавших машин. — Давай встретим и подумаем, что нам им поручить.