– Время залечит твои раны. Пройдет два года, и ты даже не вспомнишь свои нынешние переживания. Будешь в Вашингтоне. А Меган и Синди будут рядом с тобой. Ты станешь одним из самых могущественных людей Америки, и Элли Беннет покажется тебе образом из какого-то давнего, полузабытого кошмара.

Тим с надеждой взглянул на Гранта:

– Вы думаете, что так на самом деле и произойдет?

Судья сжал плечо Керригана:

– Поверь мне, Тим. Твое чувство вины – пустое чувство. Оно пройдет. Все будет в порядке, и твоя жизнь снова войдет в нормальную колею.

Керриган обнял Гранта:

– Спасибо, Харви.

Судья похлопал Тима по спине. Он налил ему стакан воды и дождался, пока Тим возьмет себя в руки. Потом они еще немного поговорили, и Керриган, уходя, чувствовал себя намного лучше. И все же, как только дверь за молодым прокурором закрылась, Грант без сил рухнул в кресло.

– Пришел детектив Грегарос, судья, – сообщила секретарша Гранта по интеркому.

– Пусть войдет, – ответил Грант.

Судье редко приходилось видеть Грегароса в полной растерянности, но сегодня полицейский выглядел ужасно.

– Что произошло прошлой ночью?

– Кастильо облажался. Он и все его люди мертвы.

– А Аманда Джеффи?

– Она-то и убила Мануэля.

– Ну и баба!

Грегарос пожал плечами:

– Какой бы она ни была, в любом случае Мануэль мертв.

– Дела никуда, – сказал Грант. – Сюда только что заходил Тим Керриган.

– Я видел, как он выходил, – сказал детектив. – Выглядит просто чудовищно. Что случилось?

– Парень самый настоящий слизняк. На какое-то время удалось его успокоить, но он вызывает у меня сильную тревогу.

– Да уж как не тревожиться! У нас серьезные проблемы, судья. Помните, я говорил вам, что парень из обслуживающего персонала парка записал большую часть номера машины, на которой ехал Керриган? А теперь этот чертов Маккарти!.. Сукин сын слишком хитер. Он пропустил полученный номер через компьютер в отделе регистрации транспортных средств и на распечатке среди прочих наткнулся на фамилию Керригана. После чего он справился со сводкой телефонных звонков Керригана и Беннет и выяснил, что Беннет звонила домой к Керригану за несколько дней до убийства и что оба они звонили в мотель у аэропорта. Затем Маккарти опросил клерка мотеля, который в точности описал ему обоих: Беннет и Керригана.

– И что же намерен делать Маккарти?

– Мне удалось убедить его не пороть горячку. Я сказал, что мы погубим карьеру Керригана, если начнем против него открытое расследование, не убедившись на все сто процентов в его виновности. Он собирается побеседовать с Джеком Штаммом до разговора с Тимом, а Штамма не будет в городе до завтрашнего дня. У нас есть немного времени.

Грант закрыл глаза. Он начинал терять контроль над происходящим.

– Мне очень неприятно говорить об этом, но я вынужден признать – привлечение к делу Тима с нашей стороны оказалось большой ошибкой, – произнес наконец судья.

– И что же теперь делать?

– Я вызову остальных. Нужно подумать над тем, как сократить наши потери.

– Тим!

Керриган обернулся и увидел бегущую за ним Марию Лопес, сгорбившуюся под потоками проливного дождя. В одной руке она несла дипломат, в другой – термос, так что зонтик ей держать было не в чем. Волосы у нее намокли и спутались. На Марии был плащ, но она почему-то забыла его застегнуть, и вся ее блузка была покрыта крупными дождевыми каплями.

– Что случилось? – спросил Тим, раскрыв над Лопес свой зонтик.

– Позвонила какая-то женщина, – сказала Мария, немного отдышавшись. – Она говорит, будто может доказать, что Дюпре убил сенатора Тревиса. Она хочет встретиться с нами в домике Тревиса.

– Когда?

– Сейчас. Тревис записывал на пленку свои сексуальные похождения, и пленка была включена в тот момент, когда Дюпре его убил. Пленка находится в домике Тревиса. Мы должны поехать туда прямо сейчас, так как сегодня вечером она уезжает из города.

– Подожди-ка. А что это за женщина?

– Она не назвала своего имени. Из того, что женщина сказала, я поняла, что она одна из девушек Дюпре, кто-то из тех, кого он частенько избивал.

– Здесь что-то не так. Мы хорошо обыскали домик и никаких пленок там не нашли.

– Возможно, она привезет ее с собой.

Тим на мгновение задумался.

– Я позвоню Шону Маккарти. Хочу взять его с нами.

– Она сказала, что не должно быть никаких полицейских. Она убежит, если увидит кого-нибудь, кроме нас.

Тим заколебался.

– Нам нужно туда пойти, – настаивала Лопес. – В деле об убийстве сенатора у нас недостаточно улик против Дюпре. Если на пленке действительно записано все то, что говорит эта женщина, мы сможем прижать его к стенке.

– Хорошо. Поехали. Мой автомобиль на стоянке.

– Нет. Она спросила меня, на какой машине мы приедем, и я дала ей описание своей. Если она увидит другую тачку, то может испугаться и сбежать.

– Надеюсь только, что мы не охотимся за какой-нибудь очередной химерой.

– Она явно чем-то напугана, Тим. Не думаю, чтобы она разыгрывала передо мной спектакль.

* * *

– Какая отвратительная погода сегодня ночью, – заметил Керриган по дороге в домик Тревиса. Дождь лил с такой силой, что дворники на ветровом стекле не справлялись с потоками воды.

– С тобой все в порядке, Тим? – спросила Мария. – Ты выглядишь так, словно тебя пропустили через машину для отжимания белья.

– Ничего страшного. Просто я вконец вымотан.

– Выпей кофе, – предложила Лопес. – Это тебя взбодрит.

– Неплохая идея.

Тим открутил крышку термоса Марии и налил горячего кофе.

– Хочешь еще?

– Спасибо, достаточно.

Керриган допил свой кофе в тот момент, когда Мария свернула с шоссе на незаасфальтированную дорогу, что вела к домику Тревиса. Сквозь ветви деревьев не было видно огней, и Тим уже начал подумывать, не попались ли они на удочку какого-то шутника.

– У меня такое впечатление, что здесь никого нет, – сказал он, оглядываясь по сторонам в поисках машины.

Мария остановила автомобиль перед самым домом. Керриган открыл дверцу и хотел выйти, но от движения у него закружилась голова, и ему пришлось снова сесть.

– Что случилось? – спросила Лопес.