Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В больницу мне надо… пожалуйста…
— Щас ты мне всё расскажешь сначала, кто в меня стрелял и где его найти… И последний где. А потом я отвезу тебя в больницу. Вова поднял глаза и, жалобно посмотрев на него, застонал и сморщил лицо от боли. Сверху раздался грохот закрываемых ворот и крик Эдьки:
— Держите аптечку, кидаю! Тряпки нету чистой, щас ещё в гараже посмотрю.
— Не надо тряпку, — ответил Виталий, встав и ловя аптечку, которую Эдик просунул под машину и кинул в люк. — Слушай там, чтоб не подъехали соседи ближайшие. Он вытряхнул аптечку прямо на пол и, схватив ампулы иода, начал отламывать наконечники и выплёскиватъ содержимое на окровавленный живот Вовы.
— А-а-а-а, — закричал раненый от боли и стал закрывать живот руками.
— Терпи хули делать, жёстко ответил ему Виталий, убирая его руки и продолжая поливать изрезанный живот. Он не очень разбирался в медицине и, посмотрев на разбросанные лекарства, спросил: — Олег, не знаешь, че еще ему можно? Может таблетки какие?
— Да х,..й знает, — пожал плечами Дон и, присев, стал рыться в куче лекарств.
— Вот бинты есть, можно забинтовать.
— В больницу… пожалуйста… - со стоном умолял Вова.
?— Убери лапы, — опять жестко произнёс Виталя — убирая его руки от живота и раскрывая упаковку бинта. — Можешь начинать пока рассказывать всё. Кто первый раз стрелял, и где он? И про второго тоже Вас же четверо было, когда вы мою девчонку… Виталий осёкся. Дон и Эдька до сих пор не знали, за что они ловят этих парней. Но Вова и сам всё понял и сразу замотал головой, что тоже причиняло ему боль
?— Это не мы её… Это Иваныч с Андреем… — морщась от боли, выдавил из себя он.
— Это тот второй и который в меня стрелял? — Спросил Виталий, бросив ему на живот более-менее чистый кусок доновской футболки и начав бинтовать.
— ?Нет, — морщась, простонал Вова. — Это старшие наши… Ты их не видел тогда… Они в «Марке» сидели…
?— Чё ты пи…дишь, сука?! — сделав сразу злобное лицо, рявкнул на него Виталий и схватил за горло. — Ты лично её в машине вёз, ещё с кем-то! Где он, тот второй?! И где тот,
который в меня стрелял?!
?— Мы… мы только привезли её… — с трудом дыша, сквозь боль выдавливал из себя Вова, со страхом смотря на разъярённого Виталия. — Иваныч сам в «Марке» ехал… Кроме них… никто не трогал её…
Виталий вдруг вспомнил, как из «Марка» тогда на аварии выглядывала какая-то большая голова. И как водитель «Круизёра» разговаривал тогда с этим человеком, а может быть и с двумя. Причём явно советовался с ними, если вообще не получал там прямое указание расплатиться. Он сразу отпустил горло раненого и оглянулся на стоявшего за спиной Дона, который мог догадаться о чем идет речь. Потом, посмотрев наверх, и крикнул:
— Эдя, выгони машину на секунду, выпусти Олега!
— Чё такое? - спросил Дон удивлённо.
— Подождите меня на улице… я щас… — посмотрел него Виталий таким взглядом, что Дон не посмел перечить. Наверху уже открывались ворота и Эдька сразу стал немного отъезжать на джипе, освобождая подвальный люк. Виталий смотрел на вылезающего наверх Дона, рвение Эдьки было ему понятно, тот накосячил в Находке, где жил, и ему нужна была защита Виталия. Поэтому он делал всё, не задавая лишних вопросов. Но Дон был этим и ценен, и Виталий уже в который раз мысленно поблагодарил судьбу, что она подкинула ему в детстве такого одногруппника в училище.
— Ворота только закройте снаружи, — сказал Виталий, когда Дон уже вылез в сам гараж. Потом он повернулся к закатывающему глаза Вове и жёстко сказал: — Рассказавай. Всё…
*
Зоткин сидел в кабинете Николаева, который занимался в угрозыске тяжкими преступлениями. Дело по убийству продавщицы при ограблении уже было передано в суд, со всеми показаниями Ромы с Юрой и Ларисой. Они все прошли свидетелями, и срок им не грозил. Андрей уже смирился со своей участью, и уже вошёл в свой обычный, тюремный образ жизни. Он шутил и смеялся, общаясь как с уголовным миром, так и с ментами. И, казалось, уже забыл о том, что лишил жизни невинных людей. Он сразу дал признательные показания в милиции, ещё сразу же пocлe задержания, но сам прекрасно понимал, что, несмотря на это, срок будет очень большой. Лет двадцать как минимум, так как новый уголовный кодекс уже вступил в силу и судить его будут по нему. И потому налаживал связи со всеми, кто мог пригодиться ему в тюремной жизни. Сейчас он разговаривал со старым знакомым, опытнейшим опером с огромным стажем, и намеревался попросить его устроить ему свидание с Ларисой, какие ему уже не раз устраивал Николаев ради успешного завершения уголовного дела. И в момент, когда Зоткин рассказывал старому оперу очередную байку из своей тюремной жизни, в кабинет зашёл заместитель начальника уголовного розыска. Это был Кореец, очень грамотный и опытный. Он до сих пор расследовал дело об убийстве своего земляка, корейского бизнесмена Кима. Корейская диаспора в городе была очень развита, они вели крупный бизнес и уже проходили во власть. Поэтому отыграться за своего директора крупной фирмы было для корейцев чем-то вроде дела чести, если у этого народа вообще нет законов кровной мести. И подполковник рыл землю носом уже несколько месяцев. А увидев в кабинете заключённого Зоткина, который, как он знал, общался с Бондарем и остальными криминальными авторитетами, он решил спросить и его:
— О, здорово, Андрей, — по-простому поприветствовал его кореец. — И ты здесь… Ну что, как сидится.
— Да нормально, — улыбнулся Зоткин, для которого тюрьма была уже не вторым, а первым и единственным домом в котором он только и чувствовал себя как рыба в воде.
— Да я и не сомневался, - пожал плечами кореец и вкрадчиво спросил: — Не знаешь, кто Кима заказал? Может там на тюрьме кто-то че-то говорит?
— Зачем мне тюрьма? - хитро улыбнулся Зоткин. — Я и так знаю…
Замнач сразу переглянулся с Николаевым и они вдвоём
