Недавно мы встретились за обедом с моей подругой Дженной. Она работает с трехлетними детьми и говорит, что ей очень интересно разбираться в особенностях их мышления. В их детском центре есть малыш по имени Джейк, который известен среди сотрудников своими громкими протестами и решительным «нет». «Помочь ему быть успешным очень трудно», – сказала Дженна. Однажды она предложила детям научиться рисовать индеек при помощи отпечатков рук, для чего нужно было намазать ладошку и пальцы краской. Как и следовало ожидать, Джейк отреагировал на эту идею оглушительным «нет». С одной стороны, в его отказе не было ничего страшного: далеко не все дети способны изобразить индейку отпечатком руки, и это никак не влияет на их успехи в школе. Но с другой стороны, Дженна понимала, что в школе подобное поведение Джейка обязательно вызовет проблемы и что умение учиться чему-то новому и сотрудничать является важнейшим жизненным навыком. Педагог также предвидела, насколько Джейк будет расстроен тем, что остальные дети подарят родителям своих нарисованных индеек, а он – нет.

Когда я рассказала подруге о формуле успеха, ее глаза загорелись. «Я думаю, это сработает!» – воскликнула она. Она решила попробовать на следующий день.

«Поначалу я не могла понять причину его категоричного отказа рисовать индейку, – рассказала она мне позже. – Но потом я решила копнуть глубже и попыталась найти источник проблемы в его темпераменте. Безусловно, Джейк гиперэмоционален, однако в данном случае не эта черта была главным триггером. Ему также присущи такие качества, как высокая чувствительность, низкая адаптивность и склонность к негативной первой реакции. Я поняла, что Джейк попросту не любит новшеств. Кроме того, он чрезвычайно чувствителен. Например, его беспокоит пух внутри варежек, а если во время мытья рук он случайно намочит рукава рубашки, то обязательно требует ее сменить. Яростно сопротивляться моей идее его заставили именно эти три свойства темперамента. Во-первых, из-за высокой чувствительности он не хотел мазать руки краской, во-вторых, из-за низкой адаптивности ему было трудно переключиться на новый вид деятельности, и, в-третьих, из-за склонности к негативной первой реакции одна только мысль о необходимости пробовать что-то непривычное бесила его. Я могла бы поработать с этим!»

На следующий день у Джейка было хорошее настроение, поэтому Дженна решила воспользоваться моментом. Как режиссер, она рассказала мальчику о том, что будет происходить.

– Помнишь, – напомнила она Джейку, – я говорила тебе о том, что в школе не всегда можно делать только то, что тебе нравится? И иногда нужно делать то, что нужно?

Он кивнул, вспоминая их прошлый разговор.

– Так вот, – продолжила Дженна, – это один из тех случаев, когда тебе нужно сделать то, что нужно. Ты должен нарисовать индейку и подарить ее маме. И еще тебе важно научиться этому новому навыку.

– Я не буду! Не буду, и все! – крикнул он.

Но Дженна не восприняла это как вызов своему авторитету учителя. Она поняла, что сообщение ребенка всего лишь говорит о силе его эмоций. Поэтому она продолжила спокойным и тихим голосом:

– Я знаю, что для тебя это трудно. Мы можем подождать до тех пор, когда ты будешь готов.

Он посмотрел на нее и снова крикнул:

– Ты меня не заставишь!

– Я не собираюсь тебя заставлять, – ответила она. – Мы просто подождем, когда ты будешь готов это сделать.

В ее голове роилось множество мыслей. Что может ощущать малыш? Что она может сделать, чтобы он почувствовал себя в безопасности и согласился попробовать новый вид деятельности? «Ты знаешь, что краска легко смывается с рук?» – спросила она, предположив, что он может бояться того, что его ладошка навсегда останется раскрашенной в цвета радуги.

Он отвернулся, отказываясь смотреть ей в глаза, и внезапно рванул к полке с игрушками. Дженна спокойно вернула его за стол и напомнила:

– Не забыл наше правило? Играть можно только после того, как закончились занятия. – И вдруг она догадалась: – Ты боишься, что тебе будет щекотно?

Она взяла кисточку и начала водить ею по своей руке. Джейк молча наблюдал.

– Если хочешь, давай попробуем поводить кисточкой по твоей руке, без краски, чтобы ты почувствовал, что это за ощущения.

Он протянул руку, и она слегка погладила кисточкой его ладошку.

– А теперь давай подумаем, какими цветами мы можем раскрасить твои пальцы. Большой палец может быть коричневым. Это будет голова индейки. А каким цветом ты хотел бы накрасить мизинец?

Он слушал, все глубже засовывая руки в карманы. Наконец мальчик пробормотал:

– Красным.

– Отлично! Итак, мизинец у нас будет красным. А что насчет указательного пальца? Какой цвет тебе больше понравится на этом пальце? – спросила Дженна, подняв вверх свой указательный палец.

– Желтый, – ответил он, на этот раз намного быстрее.

– Замечательный цвет! – похвалила Дженна.

Он буркнул:

– Не буду я вытаскивать руки из карманов! Ты меня не заставишь!

– Я знаю, ты еще не готов.

Он вздохнул, будто смиряясь с неизбежным.

Дженна заметила это и сделала паузу. «Возможно, еще несколько вопросов помогут перебороть его сопротивление», – подумала она.

– А как насчет твоего безымянного пальца? Мы еще не решили, какого цвета он будет.

Он задумался.

– Зеленым.

– Итак, теперь у нас есть красный, желтый и зеленый. Остается решить, каким будет средний палец.