или зверя в моё убежище. В этой уютной котловине, заросшей пышными кустами и деревьями, было спокойно. У подножья скалы поблёскивало прозрачное, круглое озеро, которое постоянно наполнялось водой из низвергающегося сверху водопада. Вода из него уходила в глубокую расщелину и, видимо, питала подземную реку. Вокруг озера располагались огромные гладкие валуны, по какой-то непонятной причине и днём, и ночью сохраняющие внутреннее тепло.

Вот там я и спряталась от всех, но, увы, не от себя. Купание в ледяной воде бодрило, отдых на тёплых камнях расслаблял. Здесь было красиво и уютно, и, казалось, что мир находится в тысяче парсеков отсюда. В какие-то минуты мне даже удавалось забыть о своих проблемах, но ненадолго. Большую часть времени я продолжала терзаться от осознания бездарно проходящего времени. Я не знала, что делать дальше, и раз за разом вспоминала все свои разговоры с Беном Олдриджем, ища хоть какую-нибудь зацепку, которая поможет мне выйти на правильный путь. Я никак не могла отделаться от ощущения, что ответ у меня перед глазами, а я не вижу его. Мой взгляд, привыкший к сложившейся картине, упорно не замечал в ней чего-то самого важного, и я не могла понять, чего именно.

Я никого не хотела видеть, особенно Бена. Я даже испытывала какое-то злорадное удовольствие, исчезая из его замка без объяснения причин, и не появляясь там какое-то время, потому что тем самым я заставляла его нервничать. Не знаю, что было тому причиной: его беспокойство за меня или опасения, что я что-то разнюхаю или подстрою ему какую-нибудь неприятность. Главное, что после моей отлучки он всё-таки появлялся и какое-то время пытался выудить из меня, где я была и что делала. Я, в свою очередь, выспрашивала у него всё подряд, кружа вокруг столь болезненной для него темы, пока он не оказывался сыт по горло этой давно надоевшей нам обоим игрой. После этого он гордо удалялся, и чёрный плащ реял за его спиной, как паруса пиратского фрегата.

Честно говоря, я не хотела видеть и Джулиана. Он не спешил появляться, наверно был занят, гоняясь за тем назойливым колдуном, которого выбрал себе в качестве добычи. У него хотя бы было разумное занятие, в отличие от меня. Это угнетало. Но больше всего меня смущало то, что я никак не могла отделаться от преследовавшего меня образа Эладаила. Он постоянно был где-то рядом, я вспоминала его лицо и глубокий голос и могла часами медитировать на это воспоминание. И это меня беспокоило. Я вовсе не влюбилась в него. Я вообще не воспринимала его, как мужчину. Но он был Ангелом, высшим существом, тем прекрасным, манящим и недосягаемым кумиром, который заполнял собой мои мысли.

Мне больше не казалась забавной привязанность Игната Москаленко к Джулиану. Это было что-то подобное, как прикосновение к чему-то вечному и при этом настолько надёжному, что в сени его крыльев можно прожить жизнь, не ощутив опасности или сомнений. Джулиан не поощрял эту зависимость Игната, но и не отталкивал его, и я понимала, что сама теперь попала в такое же положение. Мне хотелось снова оказаться рядом с ангелом о четырёх крылах, просто увидеть его, но я знала, что он не появится без крайней необходимости, потому что поклонение ему до лампочки, дел много, а пагубной зависимости от кумиров следует избегать в интересах душевного здоровья. Но я продолжала по ночам сидеть на тёплом камне, обняв колени руками и, глядя в мерцающую стену водопада, вспоминать светлый ангельский лик. Будь я дремучей девицей, сподобившейся такого опыта, построила бы на скале хижину и с утра до вечера, а то и ночью, молилась бы явившемуся мне божеству. Но я продвинутая опытная дама с высшим инженерным образованием, воспитанная в семье учёного-астрофизика на идеях научного атеизма, который в моей душе не был побеждён даже личным знакомством с парой-тройкой богов, батальоном демонов и колдунов и вот теперь ещё с ангелом. И потому я просто сидела и согревала свою душу в лучах воспоминаний, которые на какое-то время помогали мне забыть о том, что я валяю дурака, в то время как мои подчинённые бродят по жестокому феодальному миру, рискуя лишиться головы.

Когда угрызения совести всё-таки возобладали над нирваной медитаций на светлый образ Стража Небес, я решила слетать в замок и ещё раз попытаться пробить броню неразговорчивости Бена. Но стоило мне появиться на террасе замка, как ко мне ринулся радостный Зикур, по привычке мокнущий под слабой защитой просмоленной рогожи, и сообщил, что ко мне явился мой рыцарь. Он не отказал себе в удовольствии упомянуть, что это он, Зикур, с парнями нашёл его, заблудившегося в горах, и привёл в замок вместе с конём, накормил, напоил, обогрел и препроводил к Повелителю.

Я всегда испытывала к Кириллу слабость, хоть иногда и была строга с ним. Когда-то мы нашли его в космосе, худого, подозрительного, озлобившегося и приложили немало усилий, чтоб вернуть его не просто в лоно человеческой цивилизации, но ещё и домой. Последнее я считала своей личной заслугой и теперь с удовольствием наблюдала за тем, как он налаживает семейную жизнь, вживаясь не только в роль заботливого дядюшки для малолетнего племянника, но и любящего отца сыновей-близняшек. Именно потому мне было стыдно увидеть его здесь, вдалеке от обожаемого семейства, без какой-либо надежды на скорейшее воссоединение с родственниками, которое я, несмотря на все обещания, так и не смогла ему гарантировать.

Тем не менее, прятаться от него я не собиралась и сразу спустилась в зал с камином, где обычно сидели свободные от караулов обитатели этой мрачной крепости. Как я и думала, Кирилл воспользовался возможностью навести мосты с аборигенами и стать для них своим в доску. Наверняка он уже выспросил у них столько всяких полезных и не очень сведений, сколько мне не раздобыть и за год. Он сидел возле самого огня и играл в кости с друзьями Зикура, такими же рыцарями-бродягами, знававшими лучшие времена, но потерявшими всё, кроме меча, ржавых лат и головы на плечах.

Он сразу заметил меня и, не позабыв забрать свой банк, поднялся и направился ко мне, осторожно пробираясь между сидевшими и лежавшими на каменном полу голодранцами.

— Здравия желаю, Дарья Ивановна! — лихо отрапортовал он. Никто не умеет так, как Кирилл, совмещать соблюдение устава с душевным отношением. — Прибыл в ваше распоряжение.

— Вижу, — кивнула я и, проходя мимо сбившихся в кучу людей, жестом позвала его за собой.

Рядом с каминным залом была небольшая гостиная, где стоял