– Как печально, – сказал Вильгельм, когда Джон закончил. – Я только что получил сообщение из Акры. Миль де Планси мертв, его убил Бризбар. Складывается впечатление, что они поспорили из-за Трансиордании. Миль заявил, что она должна перейти к нему через жену, а Бризбар считал, что земли принадлежат ему. – Вильгельм нахмурился. – Но после твоего рассказа я подозреваю, что за его смертью стоит нечто большее.

– Что вы имеете в виду? – спросил Джон.

– Угадай, кто стал новым правителем Трансиордании?

Джон ощутил пустоту в желудке.

– Скажите, что не Рено.

– Но так и есть. – Вильгельм вздохнул. – Сегодня днем он уехал в Керак. Рено намерен жениться на вдове де Планси, Стефании, чтобы прибрать к рукам Монреаль, Керак и земли, находящиеся за рекой Иордан.

– Награда за убийство Джалала? – спросил Джон.

– Да, теперь я начинаю это подозревать. Но кто обладает настолько серьезной властью, чтобы обещать подобную награду? Совершенно точно это не могло прийти в голову Балдуину, и я не верю, что Рено способен на такую хитрость.

– Как и я, – согласился Джон.

– Значит, Агнес, – сказал Вильгельм.

– Нет. Она поклялась мне, что не имеет отношения к смерти Амори, – возразил Джон.

– Есть только один способ наверняка выяснить, кто стоит за столь удачным поворотом судьбы Рено.

Джон кивнул.

– Я должен нанести визит в Керак.

Октябрь 1174 года: Каир

«Я преданный человек…» – Юсуф стоял у окна в своем кабинете и смотрел мимо плоских крыш туда, где солнце уже клонилось к горизонту. Он слышал, как у него за спиной скрипело перо Имад ад-Дина, записывавшего его слова.

«Я преданный человек, – повторил Юсуф. – Я поклялся оберегать царство, оставленное Нур ад-Дином. В интересах его сына Аль-Салиха я считаю главным для себя всеми силами оберегать и укреплять его правление. В интересах ислама и мусульман я считаю самым важным объединение их сил ради единой цели».

Юсуф помолчал и посмотрел на Имад ад-Дина, который кивнул, показывая, что успел все записать.

«Я верю, что мы сможем жить в гармонии с неверными, но только в том случае, если не позволим им натравливать нас друг на друга. Вы подписали договор с Иерусалимом, направленный против меня и Аль-Салиха. Нур ад-Дин отнесся бы к такому договору как к предательству. Его здесь нет, и он не может отомстить, а его сын слишком молод, чтобы наказать вас, как следовало бы. Поэтому я буду действовать вместо него. Завтра я отправлюсь в Дамаск. Моя армия пойдет туда не для завоевания, не для богатств, а во имя Аллаха. Мы придем, чтобы спасти честь великого города и его населения, вернуть его на праведный путь. Если вы захотите присоединиться к нам на этом достойном пути, то откроете для нас ворота вашего города. Если же будете упорствовать в своем вероломстве, то будете наказаны. Во имя Аллаха, Милостивого и Милосердного! Саладин Ибн Айюб, аль-малик аль-насир»[38]. Можешь добавить почетные звания, какие пожелаешь.

– Да, малик, – пробормотал Имад ад-Дин. Он закончил писать, положил перо в чернильницу и нахмурился, перечитывая письмо. – Быть может, вам стоит использовать не такие жесткие выражения. Аль-Мукаддам муж вашей сестры и великий эмир, однако вы угрожаете ему наказанием, как будто он избалованный ребенок.

– Если я хочу, чтобы мои угрозы возымели желаемый эффект, они должны быть жесткими, – возразил Юсуф.

– Неужели вы полагаете, что они действительно сдадут вам город? – спросил секретарь. – Вы планируете отправиться туда менее чем с тысячей воинов.

– Быстрота важнее численности. Аль-Мукаддам не глупец. Он знает, что Дамаск не может существовать в одиночку, а после смерти Амори, когда на троне сидит мальчик, его договор с королевством теряет силу. Он заключит альянс с первым же могущественным союзником, который появится у его ворот. У Гумуштагина слишком мало людей, чтобы взять Дамаск. Так что остаемся либо мы, либо правитель Мосула. Однажды я встречался с Сайф ад-Дином при дворе моего дяди. Он показался мне высокомерным и импульсивным, убежденным в собственном величии и полным желания его получить. Он очень быстро соберет армию и отправится в Дамаск.

– А мы должны его опередить, – сказала Шамса, входя в комнату в облегающем халате из шафраново-желтого шелка. Прошло всего три месяца после того, как она родила третьего сына, но уже снова была стройной. – Ты можешь идти, Имад ад-Дин, – продолжала она. Юсуф кивнул, и секретарь вышел, а Шамса пересекла комнату и поцеловала Юсуфа в щеку. – Перед тем как ты уйдешь, я хочу тебе кое-что дать.

Юсуф обнял ее за талию и поцеловал в ответ. Она оттолкнула его.

– Нет, не это. Пойдем. – Она повела его в спальню, где у стены стоял сундук. – Открой его.

Юсуф поднял крышку и обнаружил кольчужный жилет, состоявший из сотен маленьких прямоугольных пластин, перекрывавших друг друга. Каждая пластина соединялась с соседними, делая доспех максимально эффективным для отражения стрел и ударов меча. Однако кольчуга не предназначалась для прямой защиты от врага. Все пластины были золотыми и мерцали, когда на них попадали лучи яркого солнца, вливавшиеся в окно.

– Кольчуга великолепна, но ты же не думаешь, что я буду в ней сражаться? – сказал Юсуф.

– Почему нет? Ты будешь выглядеть в ней как истинный царь, – заявила Шамса.

– Мертвый царь, – возразил Юсуф. – Золото слишком мягкий металл. Оно не защитит меня от стального клинка.

– Ты можешь надеть его поверх обычных доспехов, – настаивала Шамса.

Юсуф нахмурился.

– Тогда мои доспехи будут слишком тяжелыми.

– Если ты хочешь, чтобы жители Дамаска склонились перед тобой, то должен соответственно выглядеть. Надень кольчугу, – предложила Шамса.

Юсуф натянул жилет через голову и подошел к серебряному зеркалу. Он выглядел как воин из древних греческих мифов, которые читал в детстве. Как Ахилл или Тезей.

Шамса подошла и встала рядом.

– Ну, теперь видишь? Это наверняка произведет впечатление на жителей Дамаска.

– Как жаль, что я не смогу взять с собой свою мудрую жену. Аль-Мукаддам ни за что не устоял бы перед твоим умом, – признал Юсуф.

– Я уверена, ты справишься и без меня, муж. – Она обняла его и поцеловала. – Ты покоришь Дамаск, и это станет началом создания твоего царства в Сирии.

Юсуф отодвинулся от нее.

– Сирия принадлежит Аль-Салиху. Я иду на Дамаск только для того, чтобы вернуть ему власть, и не намерен ее забирать.

– Конечно, мой господин, – сказала Шамса, но Юсуф видел, что она ему не поверила.

– Я именно так и поступлю, – твердо сказал Юсуф. – Аль-Салих мой господин. И я построю царство для него.