– Я проделал, – проворчал Кит.

Спорить с ним я не собиралась. Это было справедливое замечание.

– «Нулли» выложит сто тысяч за «Мелроуз» и возьмет кредит на двести пятьдесят тысяч, – продолжила я. – Пятьдесят тысяч останутся на счету компании для дальнейшей оплаты гербового сбора, судебных издержек и всего прочего – возможно, даже что-то останется на зарплаты.

Неужели тебе не хочется посмеяться, Кит? Или, возможно, – поплакать?

– Став собственником коттеджа «Мелроуз», фирма «Нулли» тут же выставит его на продажу. Вряд ли он долго задержится на рынке. Кто-то из моих одноклассников с удовольствием купит его, или кому-то из друзей моих родителей захочется переехать в дом поменьше после вылета из родительского гнезда детей. Между тем после продажи дома мы получим единовременно крупную сумму – на руках у нас будет триста пятьдесят тысяч наличными. Отложив триста тысяч на покупку дома одиннадцать по Бентли-гроув, мы возьмем ссуду в девятьсот тысяч. Вернее, не так, извини, – оговорилась я. – Мы отложим на покупку двести девяносто и возьмем ссуду в девятьсот десять. Шестьдесят тысяч от продажи «Мелроуза» пойдет на уплату налога – увы, огромного налога – и судебных издержек. Как только «Мелроуз» продадут настоящему покупателю, фирма «Нулли» получит обратно двести девяносто тысяч, и в итоге мы выложим из нашего кармана всего лишь шестьдесят тысяч. А на самом деле ничего выкладывать не придется, поскольку сама фирма принадлежит нам, а шестьдесят тысяч мы уже используем на дело. Помимо всего прочего, это великолепный способ получения от компании огромной суммы денег, не облагаемой налогом.

Кит помалкивал – он застыл, точно истукан, даже глазом не моргнул. Возможно, он окончательно выдохся. Мне удалось потрясти его до смерти.

– Сначала я думала, что «Нулли» купит дом одиннадцать по Бентли-гроув, но эта идея не прошла, – добавила я. – Мне необходимо въехать туда, жить там – иначе мне ничего не удастся найти. Если б «Нулли» купила этот дом, а я там поселилась, то это стало бы облагаемой налогом выгодой. К тому же частный банк ни за что не ссудил бы нашей фирме столь большую сумму, как нам, и это вдвойне увеличило бы проценты – условия коммерческой ссуды гораздо более грабительские, чем для частной ипотеки. Так что вот тебе идеальный вариант окольного пути. «Нулли» покупает «Мелроуз», где мы больше не живем, поэтому эта сделка не облагается налогом – то есть получается своего рода вложение денег. А банку мы скормим версию того, что собираемся сдать его в аренду.

– Замолчи! – взревел Кит. – Не желаю больше ничего слышать, просто… заткнись!

Я покорно умолкла, дожидаясь, когда он начнет разносить меня в пух и прах. По характеру Кит совсем не импульсивен. Ему придется для начала отрепетировать всю свою критическую атаку.

Все в ресторане уже следили за нами, стараясь не показывать заинтересованности. Я размышляла, не сделать ли публичное заявление: «Не затрудняйтесь притворством. Нам уже плевать на то, что о нас могут подумать».

Внезапно мне отчаянно захотелось выпить «Королевский кир»[46]. В таком роскошном ресторане вполне могут готовить и этот коктейль. Разве можно пожелать иных напитков в этом лаймово-фиолетовом, бархатном зале с его рассеянным мягким освещением и речным пейзажем за окнами?

Увы, я не осмелилась заказать «Королевский кир». К чему дразнить гусей? Неуместный каприз. Для выжившей из ума Конни.

– Ты представляешь хоть приблизительно, насколько провален твой чертов план? – помолчав несколько минут, спросил Кит.

Он понизил голос до шепота. Вероятно, даже сейчас ему важно было производить приличное впечатление. Я напомнила себе, что ничего не знаю о нем, ничего существенного.

– Ты заявила, что «шестьдесят тысяч мы уже используем в деле» – как будто нам от них есть хоть какая-то выгода! Да, разумеется – ура! – мы найдем применение шестидесяти тысячам. Мы используем их для покупки дома, который потеряем в течение двух или пяти лет, поскольку он нам не по карману. И «Нулли», компания, которую мы так долго создавали, вложив в нее столько напряженных усилий, в итоге вылетит в трубу. Что нам останется, когда коттедж «Мелроуз» перейдет к законному покупателю? Месяца два или три мы будем не в состоянии никому платить?

– Ты прав, – резко ответила я, – «Нулли» почти наверняка станет жертвой этого плана. И мы потеряем оба дома, и коттедж «Мелроуз», и дом одиннадцать по Бентли-гроув. Но положительным фактором является то, что при повторном выставлении дома одиннадцать по Бентли-гроув на продажу мы сможем получить какую-то сумму, в зависимости от того, за какую цену банк продаст его. А когда «Нулли» продаст «Мелроуз», даже если к тому времени весь процесс закончится, к нам вернутся триста тысяч минус затраты, связанные с банкротством.

– У нас не останется ничего, – произнес Кит трагическим голосом. – Так же, как у всех людей, допустивших банкротство. Пошевели же извилинами, черт побери!

– По-моему, ты настроен излишне пессимистично, – возразила я. – Кое-что мы наверняка получим. Не забывай, есть два продаваемых дома для создания нового капитала.

Пора расщедриться. Подбодрить его.

– И ты сможешь заиметь все, – добавила я. – Все, что у нас останется в результате всего этого плана. И будь уверен, я не шучу: меня не волнует риск остаться нищей и бездомной.

Внутренний голос – вероятно мамин – заявил: «Легко сказать, не волнует. А следовало бы поволноваться».

Но я не волновалась.

– Мне необходимо узнать правду, – повторила я Киту. – Возможно, я никогда ее не узнаю, но если узнаю, то именно таким путем. Этот план стал началом моего пути к возможному получению ответов на мои вопросы.

Миллион двести тысяч фунтов. Самый дорогой ответ в мировой истории.

– Если я откажусь, ты подашь на развод, верно? – уточнил Кит.

Я кивнула.

– А что будет с нашим браком, если я соглашусь?

– Там видно будет. Если я выясню правду и эта правда докажет, что ты не лжец и не убийца… – Я пожала плечами. – Возможно, мы найдем путь к примирению, однако… – Я запнулась, подумав, что нечестно давать ему ложную надежду, даже если она поспособствует моему плану. – Однако наш брак, вероятно, уже разрушен в любом случае, – закончила я.

– Это то, что на твоем типично тупом уличном жаргоне назвали бы «не биномом Ньютона», – вяло усмехнулся Кит. – Если мне предоставлен выбор между определенной потерей любимой женщины и всего лишь вероятной ее потерей, то я предпочитаю остаться с вероятностью. – Он поднялся из-за стола. – Я подпишу все, что ты захочешь. По первому же твоему слову. Ты знаешь, где найти меня.

23 июля 2010 года

– Мне нужно, чтобы ты сделала кое-что для меня.