– Значит, вы узнали, что Саймон в Марлоу, не так ли, капитан? Пожалуйста, пойдемте в дом.

Он пошел рядом с ней.

– Великолепное поместье. И все в один прекрасный день достанется Саймону, помимо Брайдсуэлла. Некоторые люди рождаются под счастливой звездой, вы не находите?

Она могла бы сказать ему, что они думают о таком счастье, но не видела смысла.

– У вас родственники в этих местах? – спросила Дженси.

– Нет, я приехал повидать вас, Нэн Сент-Брайд.

Она остановилась и медленно повернулась к нему.

– Вы же были секундантом Саймона!

Он пожал плечами и с усмешкой проговорил:

– Я не сразу понял, что затевается. А вы прекрасно выглядите, Нэн. Настоящая леди. Но думаю, что если вы встретитесь лицом к лицу с миссис Энтуистл, то она вас узнает.

Дженси слышала, как гулко колотится ее сердце.

– Чего вы хотите?

Он улыбнулся:

– Как быстро! Я всегда восхищался вашей сообразительностью. Зачем вы это сделали? Впрочем, не отвечайте, я и так все знаю. Полагаю, что захотели получить наследство кузины. Вы перехитрили Исайю и завладели его денежками, а теперь – вершина всего. Я в восхищении, Нэн.

Ее переполняла ярость, но она старалась держать себя в руках.

– Капитан, чего вы хотите?

– Прямо к делу? Как привыкли в галантерейной лавке? Будущая графиня Марлоу, работавшая в лавке. Что скажут об этом в высшем обществе?

Она посмотрела прямо ему в глаза:

– Еще раз спрашиваю: чего вы хотите?

– Дело очень простое. Кое-какие бумаги Саймона могут погубить мою карьеру. Принесите мне их, и никто не узнает о вашем обмане, даже Сент-Брайд.

Дженси лихорадочно размышляла. Было очевидно: Нортон не знал, что Саймону известна правда. Не знал он и о том, что бумаги находились в другом месте.

– Если я отдам вам документы, вы никогда и никому не скажете? – спросила Дженси, стараясь изобразить волнение.

– Зачем? Мне от этого не будет никакой пользы.

«Но ты непременно придешь еще не раз, мерзавец».

– Кстати, какие именно бумаги? Как я их узнаю? Там нет вашего имени, иначе Саймон давно бы вас заподозрил.

– Принесите все. – Он осмотрелся. – Принесите к фонтану. Я найду нужные, остальные отдам: вам, и на этом распрощаемся.

Этот негодяй был уверен: она сделает все, что он требует. И Дженси готова была его за это убить. Коротко кивнув, она сказала: «Хорошо», – и быстро пошла к дому.

Ее сжигала ярость, но за ней притаился ужас. Если не убить, то как его остановить? Саймон. Ей срочно нужен Саймон. Дженси взбежала по широким ступеням, но перед входом в дом перешла на шаг.

В малом холле были только слуги, и они не знали, где Саймон. Голова кружилась, она не могла ни о чем думать, но помчалась к гостевому крылу – и чуть не столкнулась с мужем.

Он схватил ее за руки:

– Я тебя искал. Марлоу умер.

Она вскрикнула и покачнулась. Саймон подхватил ее и усадил на мраморную лавку.

– Ах, дорогая, нельзя было так… обрушивать на тебя эту новость.

– Не в этом дело. Вернее – только отчасти в этом. – В гулком коридоре ее могли услышать, поэтому она схватила мужа за руку и потащила к двери. Едва они вышли на ступеньки, он спросил:

– В чем дело?

Они сбежали вниз, Дженси сказала:

– Здесь Нортон. Рисунок у него. Он возил его в Карлайл. Саймон, он знает, и он хочет за свое молчание твои бумаги! Что делать?

– Где он?

– Возле фонтана с большой рыбой.

Саймон направился к фонтану. Дженси побежала за ним.

– Что нам делать?

– Я его убью. – Он побежал. Она попыталась бежать за ним, но тут же отстала.

Издали она увидела, как Саймон повалил Нортона на землю и принялся молотить кулаками. Когда Дженси подбежала к ним, Нортон уже просил пощады.

Она схватила мужа за плечо:

– Перестань!

Дженси почувствовала, как мускулы Саймона напряглись; он замер на мгновение, но потом все же отпустил Нортона. Поднявшись на ноги, рявкнул:

– Вставай, мерзавец!

Капитан с трудом поднялся. Зажимая разбитый нос, пробормотал:

– Я хотел только бумаги…

– Ты напугал мою жену. Напугал, понимаешь? Что ты сделал с украденным рисунком?

Дженси судорожно сглотнула. Если бы Саймон спрашивал ее таким тоном, она бы мгновенно призналась.

– Отвез в Карлайл, – ответил Нортон. – И показал ее соседям.

– Соседям леди Остри, – поправил Саймон. Нортон побледнел.

– Я им ничего не рассказывал! Сделал вид, что это подарок. Сказал, что на рисунке Марта Оттерберн и ее дочь. А они сказали: «Нет, племянница. Но большое вам спасибо. Как мило, что вы вспомнили о нас». Вот и все, клянусь!

– Ты навсегда об этом забудешь, понял? – Саймон пристально смотрел на капитана.

Нортон собрался протестовать, но потом закивал:

– Да-да, конечно.

– Милорд.

– Да, милорд! – Нортон снова кивнул.

Саймон сверлил его взглядом, потирая кулак.

– Полагаю, это ты тот самый человек, о котором Макартур писал как об «очень полезном».

Нортон вдруг всхлипнул и пробормотал:

– Я никому не желал зла. Только думал о своем будущем. Все так делают…

– Так вот, слушай меня внимательно, – проговорил Саймон ровным голосом. – Я выну из своей папки компрометирующие тебя бумаги и спрячу их в надежном месте. Пока ты держишь язык за зубами, можешь продолжать свою никчемную жизнь. Но если когда-нибудь ты попытаешься доставить мне неприятности, то я тебя раздавлю. А теперь убирайся.

Видимо, сообразив, что так или иначе добился своего, Нортон молча развернулся и побрел в сторону дорожки, ведущей к выходу из парка.

Дженси осмотрелась – нет ли поблизости слуг? Место было открытое и безлюдное, так что никто не мог их подслушать.

И все же она чувствовала: ящик Пандоры открылся. Правда выскочила наружу, она представляла угрозу для Саймона, и ее нельзя было загнать обратно.

– Не бойся, он будет молчать, – сказал Саймон. Дженси тяжело вздохнула.

– У меня такое чувство… как будто земля ушла из-под ног. Саймон, кто будет следующим? Чего они хотят?

– Никого больше не будет. А если еще кто-нибудь заявит, что ты – Нэн, а не Джейн, мы пошлем его к дьяволу. И не станем ничего отрицать.

– Но я, наверное, нарушила закон?