– Валяйте, – без выражения сказал Златков.

– Можете объяснить непосвященному, почему хроноускоритель в ходе некоторых запусков резко увеличивал энергопотребление и тут же уменьшал до нуля?

Златков перестал глядеть на пульт, но глаза его по-прежнему оставались равнодушными.

– Для нас это пока тайна. Теоретики разработали любопытную теорию, но проверить ее оказались не в состоянии.

– Вы можете поделиться идеей хотя бы вкратце?

– Нет ничего проще. В ней утверждается, что Ствол наткнулся на встречную хроноскважину древней цивилизации Земли, основанной предками дельфинов около двухсот миллионов лет назад. – Златков еле заметно усмехнулся, заметив растерянность Павла. – Вы сами этого хотели. Теоретики не скованы цепями здравого смысла, тем более что их расчеты сходятся с фактами. Другая гипотеза и вовсе экзотична: Земля вмещает бесконечное количество цивилизаций, не имеющих контакта между собой, потому что живут они во времени, повернутом относительно друг друга на определенный угловой квант, а наш Ствол где-то соприкоснулся с таким же Стволом другого временного угла.

Павел невольно покачал головой.

– Вы меня ошеломили. Неужели такое возможно?

– Кто сказал нет? Теоретически можно создать любой континуум с любым ходом времени и даже вообще без времени. Еще сто лет назад считалось, что инвертировать время невозможно, а сегодня Ствол пробурил его на миллиарды лет в прошлое!

– У меня остается последний вопрос. Однажды хроноускоритель включился сам, ночью. Есть мысли по этому поводу?

– Были, сейчас нет. В рамки двух последних гипотез, с которыми я вас познакомил, укладывается и этот случай.

– А в вашу собственную гипотезу он укладывается?

Златков поднял глаза. Глаза у него были все еще равнодушные, но мелькавшие в них иногда огоньки иронии, сарказма, превосходства говорили о том, что бывший заведующий лабораторией времени далеко не так прост, как может показаться с первого взгляда.

Павел тихонько отошел, посмотрел на часы. Марич обещал прийти в десять утра, но шел уже одиннадцатый час, а его не было. В это время в зале прозвучал гудок.

– В зоне человек! – доложил автомат. – Тревога!

В первый момент Павел, как и все в зале, подумал, что человек вышел из лаборатории, но потом понял: тот шел к зданию, а не от него. Видеокамеры поймали его и показали крупным планом в главном виоме.

Человек в толстом голубом комбинезоне с ранцем и непрозрачным конусовидным шлемом спокойно приближался к Стволу.

Несколько операторов связи начали вызывать незнакомца, в воздух поднялись пинассы аварийного патруля. Но тут неизвестный оглянулся, помахал рукой, словно знал, что за ним наблюдают, и в зале раздался характерный глуховатый, с легкой хрипотцой голос Игоря Марича:

– Не надо меня спасать, Атанас, я все рассчитал. Слишком долго мы ждем, пока изготовят скафандры, пока не отыщется доброволец или не взорвется Ствол. Надо прекращать эксперимент, стрелка которого давно выскочила за шкалу риска. И я надеюсь, что в лаборатории кто-нибудь остался жив.

– Что ты делаешь, безумец! – изменившимся голосом сказал Златков в микрофон. – Ты же знаешь, никто не может пройти по зоне хронопены, где время и пространство квантуются на макроуровне. Никого не спасешь и сам погибнешь напрасно!

– А вот тут ты ошибаешься, – донесся голос Марича. – Польза уже в том, что я хотя бы проверю скафандр, который сделали в техсекторе. Повинись за меня, я его украл, кому-то ведь все равно надо было проверить его в деле.

– Игорь… – Златков замолчал, оттолкнул микрофон и бросил в сторону сквозь зубы: – Он никогда не понимал, что авантюра не сродни риску…

«Вот что имел в виду инженер, приглашая меня к десяти часам, – подумал Павел. – Кто мог предположить, что он способен на такое! Недооценил я его, однако…»

Марич в это время остановился в ста метрах от здания лаборатории, достал из ранца черный кубик, нагнулся, что-то сделал, и куб превратился в паука-конкистадора.

– Я тут взял с собой помощника, – продолжал Марич. – Специально программировал, убрал блок самосохранения, вывел на блок памяти запись своих датчиков, я их нацепил целую кучу. В случае чего он выскочит…

Конкистадор у ног инженера зашевелился, два раза подпрыгнул на месте, словно разминая ноги, и помчался к главному входу в здание. Не добежав с десяток метров, он вдруг засветился оранжевым светом, очертания его исказились, заколебались, будто в струе нагретого воздуха. В следующее мгновение он вырос в размерах вдвое, и следить за ним стало невозможно – паук почти «размазался» от скорости, человеческих реакций не хватало для визуального наблюдения за ним.

– Он прошел «зону эффектов», – с облегчением сказал Марич. – Я, грешным делом, боялся. До встречи, спасатели! Атанас, передай привет этому парню, инспектору, понравился он мне. Если мне пройти не удастся, он справится.

Все в зале оглянулись на Павла. Тот молчал, ждал, чем кончится происшествие. Идти к Маричу на пинассе или на куттере без защиты было обыкновенным самоубийством. Все понимали это, никто – ни наблюдатели-ученые, ни спасатели – не предвидел такого поворота событий, но ждали, что произойдет чудо и Марич вернется сам.

– Опасайся глухой черноты, – бросил вдруг Златков. – Черной «жидкости», которую ты видел в дыре выхода из бункера. Не подходи близко. Судя по всему, это действительно предсказанное аморфное время.

– Спасибо за предупреждение, я буду осторожен.

Марич снова помахал рукой и шагнул вперед. Его фигура искривилась, оделась в золотой ореол свечения, скачком увеличилась в два раза. Скорость движений тоже возросла, но не настолько, чтобы не видеть, что он делает.

Марич обошел здание лаборатории кругом, постоял у входа и вошел. Он молчал, но, скорее всего, радиоволны не проходили сквозь слой хронопены, пронизывающей всю лабораторию.

Потянулись минуты ожидания, сложились в часы. Ждали наблюдатели, операторы, ученые, спасатели, пилоты аварийного патруля, готовые лететь хоть к черту в зубы. Марич не возвращался.

Не вернулся он и на следующий день. И лишь через двое с лишним суток из лаборатории выполз конкистадор. Бок его наполовину был снесен, трех лап не хватало, глаза не светились, но он все же сумел пройти границу зоны преобразованного времени, где его подобрали роботы. Однако блок памяти паука-конкистадора оказался пустым.

Инженера Центра защиты Полуянова все знали как прекрасного специалиста, исполнительного и аккуратного человека. Но лишь комиссар-два Ромашин знал его еще и как профессионала-безопасника, инспектора спецпоручений отдела безопасности, руководителя группы «Роуд-аскер».

Они встретились в лаборатории механосистем, где Полуянов работал с конкистадорами, и по очереди влезли в один из боксов, обладающих вакуум-анизотропной защитой. Вскоре к ним присоединился и начальник Центра Атанас Златков, подстрахованный хитрым комплексом охраны по высшему классу операций такого рода под шифром «кольчуга».