– Пальма почувствовала себя чудовищно униженной. Ты ведь понимаешь, что никто из нас не знал о плане Саломе, но мы ничего не сделали, чтобы остановить это. А я даже налила ей вина. Что было делать твоей матери? Чужая женщина заняла ее место, напала без предупреждения, вытеснила, выдавила. Какие слова могла найти Пальма? Считаешь, ей следовало промолчать? Уподобиться нам? Не тот характер. Твоя мама встала. Я помню каждое слово, каждый вздох, все звуки – не было дня, чтобы мы не вспоминали ту сцену. Я и сейчас спрашиваю себя, не совершили ли мы тогда самый безумный поступок в нашей жизни…

Клотильда дрожала от холода, у нее так кружилась голова, что она боялась упасть и оперлась ледяной ладонью о белоснежные плитки на стене. Сперанца крепче сжала нож. Лизабетта стояла у плиты.

– Твоя мать оттолкнула стул, посмотрела на Поля и очень спокойно сказала: «Вели ей уйти». Твой отец не ответил… Все кузены, семья и друзья смотрели на нее враждебно. Все осудили бы Поля, встань он на сторону жены. «Не проси меня об этом, Пальма». Но твоя мать, повторила, повысив голос: «Пусть она уйдет! Я у себя, это моя семья». Стало ужасно тихо. Умолкли птицы, даже ветер не шумел в ветвях дуба. Твой отец очень долго молчал. Словно от ответа зависела его жизнь. Так оно и было. Потом сказал: «Прошу тебя, Пальма… Всем нам непросто. Мы должны постараться…» Твоя мать пришла в ярость. В тот момент она ненавидела мужа. Все это поняли – кроме твоего отца. Он не думал, что может лишиться жены. Он боялся потерять достоинство перед своими. «Мы все должны приложить усилия, – сказал он. – Я. Ты. Я оставляю семью, чтобы провести вечер с тобой». А Пальма усмехнулась: «Усилия? Сегодня?» Она отшвырнула стул, опрокинула вазу с желтыми розами и бутылку Clos Columbu. Возможно, ты в тот момент проснулась и услышала шум или крики?

Клотильда вспомнила, как прибавила тогда звук на плеере и ушла в свои мечты.

Лизабетта прикрутила конфорку и начала накрывать на стол.

11:57

Идеально.

– Ну так вот, дорогая… Твоя мать произнесла – прокричала – всего четыре фразы, которые мы ждали, даже надеялись услышать. Только после аварии стал понятен их истинный смысл.

– Что она сказала, бабуля?

– С каждой фразой она делала шаг в ночную темноту, которая опускалась на горы.

Езжай на свой концерт. С ней!

Шаг.

Уступаю место, раз вы этого хотите. Все вы.

Шаг.

Но имей в виду – дети с тобой не поедут.

Последний шаг, прежде чем выйти за ворота.

Ты понял меня? Бери ее и поезжай. Но не вмешивай детей. Не сажай их в машину.

– Я все время думала о двух последних фразах Пальмы. Тогда, во дворе овчарни, в противостоянии с кланом, она могла зацепиться только за тебя и Николя. Корсика решила отнять у нее мужа? Ладно, но не детей! За сына и дочь Пальма готова была бороться до конца. Я тоже мать и реагировала бы так же.

Сперанца с грохотом поставила на стол стопку тарелок. Клотильда не обернулась. Лизабетта продолжила:

– Но больше никто так не думал – ни Кассаню, ни Сперанца. Твоя мать пошла по тропинке к машине, и, как только она скрылась из виду, Саломе подбежала к Полю, чтобы поцеловать его. Она обнимала своего мужчину и молчала, как будто ничего не случилось, а потом зашагала к «фуэго», открыла дверцу и устроилась на пассажирском сиденье. Саломе победила!

Сперанца все громче звенела стаканами и гремела приборами.

– Продолжение тебе известно, детка. Твой папа наверняка хотел догнать жену, и он бы так и поступил, не смотри на него пятнадцать пар глаз, в том числе его отца. Поль утратил достоинство. И Пальма, и Саломе обращались с ним, как с игрушкой, вот он и решил восстановить авторитет и поступил, как все униженные мужчины. Они кричат, иногда распускают руки, но этого Поль никогда себе не позволял. Раздраженные отцы отдают приказы – часто несправедливые, – желая доказать себе, что умеют заставить подчиняться. Весь клан, как зрители в театре, хотел посмотреть, как поступит наследник Арканю. Любовница ждала его в машине. Твой отец прикрикнул на Николя, велел привести сестру и держать язык за зубами.

Лизабетта помолчала, потом посмотрела внучке в глаза:

– Не знаю, что планировал на вечер твой брат, наверное, вылазку с друзьями или девушкой, но он был ужасно огорчен и разочарован! У него было такое лицо, словно небо упало на землю, его замысел провалился, и по сравнению с этим уход матери казался пустяком. Николя повел себя по-мужски – он даже глазом не моргнул. Я мало общалась с внуком и не знаю, унаследовал он гордость от отца или от матери, наверное, от обоих, но, чувствуя громадную обиду, мальчик отправился за тобой.

Клотильда вспомнила, как Николя подошел к скамейке, где она грезила под музыку, и сказал: «Пора…» – а потом отец больно схватил ее за запястье и потащил за собой.

Теперь она все понимала.

– Ты вынырнула в реальность, милая, и никто ничего тебе не сказал. Ты даже не заподозрила, что женщина, сидящая в машине на месте твоей матери, причесанная, как твоя мать, одетая, как она, женщина, держащая за руку твоего отца, вовсе не твоя мать.

Верно, так все и было. «Фуэго» трогается с места, в машине тишина, нарушаемая редкими репликами отца или Николя. Она видела затылок матери, серьгу в ухе, рукав платья, а лицо и улыбку домыслила, ведь это могла быть только Пальма Идрисси. Тем более что отец сжал ее руку, когда машина вылетела за ограждение.

Николя знал. Он видел, слышал и понял разыгравшуюся драму.

А она, Клотильда, осталась в неведении.

Полдень

Лизабетта поднялась, чтобы выйти во двор.

– Водитель «скорой» Джованни – наш старый друг. Он очень пунктуален, знает, что Кассаню не любит ждать.

Клотильда не могла отвести взгляд от портрета Саломе. Голос Лизабетты смягчился:

– Ты уже поняла, милая, что Сперанца каждый день ходит на кладбище, чтобы украсить цветами семейный склеп Идрисси, потому что там лежит ее дочь.

Клотильда как наяву услышала голос старой ведьмы:

Она не должна быть здесь. Ее имени нечего делать на плите!

Сперанца эхом откликнулась Лизабетте, впервые за все время открыв рот:

– Я не колебалась, Клотильда. Похоронила дочь под чужим именем, чтобы она лежала рядом с твоим отцом. А потом заявила об исчезновении, сказала жандармам, что моя дочь покончила с собой, узнав о трагедии. Саломе одобрила бы мои действия. Она всегда мечтала стать членом вашей семьи. – Старуха воткнула нож в лежавшую на доске буханку. – Ее мечта оплачена ценой жизни! Девочка оставила на мое попечение ребенка. Потому что… – У Сперанцы перехватило дыхание, и она вперила взгляд в Клотильду: – Потому что твоя мать убила ее!

12:01