по шее, наблюдая за его реакцией. Хё напрягся, его взгляд потемнел, а губы растянулись в двусмысленной улыбке, от которой в моем животе начали разлетаться бабочки. Он медленно начал сокращать расстояние между нами, мое сердце трепетало в ожидании предстоящего поцелуя.

Хёну коснулся губами моих, нежно и аккуратно. Только все это оказалось отвлекающим маневром. Парень незаметно для меня устроился меж моих ног, подхватил мои бедра и резким рывком потянул на себя, усаживая на своих коленях. Из меня вырвался слишком громкий стон от неожиданности, из-за чего мы оба замерли, прислушиваясь к происходящему за стеной.

Тишина, похоже Изабель сейчас находилась далеко и точно этого не слышала.

Окончательно осмелев, Хёну неожиданно сжал мои бедра, с наслаждением наблюдая за моей реакцией. Дыхание сбилось, сознание медленно помутилось от нарастающего возбуждения и желания. Прикрыв рот одной рукой, чтобы не застонать от наслаждения в голос, второй вцепилась в его плечо, да так, что пальцы сразу же побледнели.

— Тебе нравится? — спросил Хё. В его голосе слышались нотки нетерпеливости. Черт, почему он такой? Даже в своих самых смелых фантазиях, видела его мягким и нежным. Сейчас же, парень сжимал и разжимал свои руки, заставляя мое тело покрываться мурашками, а внутри зарождались новые, неизведанные ощущения.

— Очень, — прошептала я, все так же прикрывая рот. Тело реагировало на его прикосновения слишком ярко, становилось трудно дышать.

— А так? — спросил Хёну, запуская руку под футболку, проводя вдоль спины по позвоночнику пальцами.

Вместо меня ответило тело, что под его прикосновениями выгибалось и трепетало, наполняясь огненным желанием. Все бабочки переместились вниз живота, летали как обезумевшие, требуя ласки именно там.

— Хёну… — простонала я. Так и не завершив фразу, оказалась прижата к матрасу, а мои губы уже были в плену жадного поцелуя.

Забыв обо всем на свете, отдалась полностью ощущениям, позволяя ему делать все что угодно. Хё исследовал мое тело, целуя губы, щеки, шею. Он кусал разгоряченную кожу и тут же зализывал ее. Сжимал возбужденную грудь через одежду. Я старалась изо всех сил контролировать звуки, исходящие из моего рта, прекрасно понимая, что дверь не заперта и Изабель может нас услышать.

Хёну явно нравилось покрывать мое тело не только поцелуями, но различными следами, не важно от укуса или засоса. С удивлением для себя осознала, мне тоже нравилось, когда он целовал, кусал и вообще касался меня. Раньше я всегда избегала тактильного контакта, излишних прикосновений и объятий. Видимо с ним все по-другому. Похоже я и правда никогда не смогу сказать ему нет.

Теряя остатки кислорода в очередном поцелуе, ощущала, как возбуждение парня упиралось в мое бедро, мысленно сходила с ума. Хёну запустил руку под футболку, намереваясь добраться до груди и сжать ее без каких-либо преград. Осознавая это, уже находясь в предвкушении, простонала ему в губы, забираясь пальцами в его мягкие волосы.

— Лилу, ты у Хёну? — как звон среди ясного неба, прозвучал голос Изабель.

Сердце застучало быстрее, только вот не от желания и возбуждения, а от страха. Быть застуканными Изабель, не самое лучшее, что мне сейчас хотелось. Я даже представить не могу какая у нее может быть реакция, ведь для нее мы до сих пор дети.

— Черт, — напряженно прошептал Хёну, нехотя опустил меня на кровать и отодвинулся на небольшое расстояние. Он бросил взгляд вниз и застыл. Посмотрев туда же, увидела заметно выпирающее возбуждение Хё. Спортивные штаны не самый лучший друг для парней со стояком, особенно когда его надо бы спрятать, и срочно.

Сглотнув, подняла взгляд. Разум все еще был помутнен, хотя адреналин пытался протиснуть ясность на первое место в этой ожесточенной борьбе. В отличие от меня, Хёну оказался более собранным, поэтому он быстро спрыгнул с кровати, сел на стул и развернувшись к столу, подвинулся как можно ближе к мониторам. Парень расстегнул кофту, и в пару кликов открыл какой-то документ. Осознав, зачем Хёну все это сделал и что мне бы тоже не мешало принять непринужденную позу. Перевернулась на живот, нащупала телефон и открыла новости. Через мгновение дверь открылась, а я старательно делала вид, что мне очень интересно читать о прогнозах на зиму.

— Лу, ты чего не отвечаешь? — спросила Изабель, я почувствовала, как прогнулся матрас рядом со мной.

— А… — только и произнесла я. Бросив на нее удивленный взгляд, надеюсь, что он таким и был. — Ты меня звала?

— Да, я крикнула и не услышав ответа, решила проверить все ли у вас хорошо. А то вдруг вы решили убить друг друга, — мило улыбнувшись, произнесла блондинка.

Хёну невольно засмеялся. Бросив на него взгляд, увидела, как из-под темных волос выбивались ярко-красные уши. Интересно, я тоже сейчас красная как помидор?

— С чего ты взяла? — спросила я, искренне не понимая к чему она вообще.

— Ну… просто мне казалось, что вы тут боролись, как в детстве за сладости, — объяснила Бель. Нервный смех не заставил себя ждать. Это самое нелепое сравнение, учитывая, чем мы занимались… и до чего это все могло бы дойти, если бы не она.

— Мы давно уже не дети, Изабель, — произнес Хё, все так же пялясь в экран.

— Для меня вы всегда будете моими любимыми детками, — возразила блондинка, подхватив выбившуюся прядь моих волос и заправив ее за ухо. Когда взгляд женщины изменился, я невольно напряглась. — Лилу, ты горячая. У тебя что-то болит?

Вот же… Что говорить?

Я совершенно растерялась, бегая глазами по комнате в поисках хоть чего-то, что могло бы помочь мне придумать ответ.

— Наверное… это те самые проявления, о которых говорил Генри, — спокойно сказал Хёну, через плечо кинув в нашу сторону расслабленный взгляд. Ну хоть кто-то из нас в этой ситуации может найти, что сказать.

— Да, у меня ничего не болит, все хорошо, — подхватив, произнесла я. Это даже не было откровенной ложью. Все и правда было хорошо, просто замечательно, что и странно.

— Ладно, — сказала Изабель, сжав губы в сплошную линию, что говорило о ее недоверии к нашим словам. Ну и пусть, главное, чтобы она не пыталась с нами спорить. — Я искала тебя, чтобы узнать, что мне приготовить на ужин. Чего бы тебе хотелось, дорогая?

Вот еще одно проявление заботы, теперь любой прием пищи зависел от моих пожеланий. Каждый раз, мне приходилось вымучивать из себя хоть что-то, потому что я ничего не хочу. Такое ощущение, что очень многое в моем теле, включая некоторые эмоции и чувства, просто впали в анабиоз. Я не чувствую голода, еду приходилось в себя запихивать чуть ли не