Он лежал в темноте, ощущая спиной жесткие пружины старого матраса, и следил, как по растрескавшемуся потолку бегают отсветы огней с бульвара. На шкафу тарахтел вентилятор. Из холла опять доносились вопли семейства Лапреста, скандаливших между собой. Он поднял голову с влажной подушки и взглянул на будильник рядом с кроватью на тумбочке. Двадцать шесть минут первого. Вся ночь ещё впереди.

Мочевой пузырь дал о себе знать. Сейчас он работал нормально, но бывали случаи, когда тот вел себя как хотел, и приходилось просыпаться на мокрой простыне. Прачечная-автомат на углу Космо-стрит — не самое лучшее место для проведения субботней ночи. Он вытащил себя из постели, суставы громко хрустнули, и воспоминание о приснившемся кошмаре моментально ожило в мозгу. Это был эпизод из первой серии «Ночь призывает Зеленого Сокола», студия РКО, 1949 год. Он ещё помнил, как запаниковал, когда не смог открыть запоры фонаря кабины самолета, потому что терпеть не мог замкнутого пространства. Режиссер тогда крикнул — «стоп!», запоры как следует смазали, и второй дубль прошёл как по маслу.

Этот кошмар время от времени повторялся, равно как и другие — череда автокатастроф, падений с крыш и из окон, стрельба, взрывы, даже нападения львов. Ему во всех удалось выжить, но они пытались его убить снова и снова. Мистер Тэтчер из «Королевского бургера» говорил, что он, наверное, слишком впечатлительный, и может, так оно и есть. Но мистер Тэтчер — просто ребёнок, а Зеленый Сокол скончался раньше, чем мистер Тэтчер появился на свет.

Он встал. Сунул ноги в шлепанцы. Снял со стула халат и накинул его поверх пижамы. На глаза попалась плохо различимая в полутьме афиша с надписью «Ночь вызывает Зеленого Сокола» и изображениями кулачных боев, автокатастроф и прочих впечатляющих ситуаций. «Десять потрясающих серий! — обещала афиша. — В главной роли Крэйтон Флинт — Зеленый Сокол!» А теперь Зеленый Сокол хочет в сортир, произнес он вслух, открыл дверь и вышел в коридор.

Туалеты располагались в другом конце здания. Он прошёл мимо лифта, мимо двери, за которой по-прежнему скандалило семейство Лапреова. Кто-то прикрикнул, чтобы они заткнулись, но если уж они дошли до такой стадии, их ничем не остановишь. Сеймур, местный кот, проскользнул мимо, отправляясь на охоту за крысами. Прежде чем войти в туалет, пожилой человек вежливо постучал. Включив свет, он пристроился к писсуару и постарался не смотреть на шприцы, в большом количестве разбросанные по полу. Завершив процесс, он собрал иглы, выбросил их в мусорную корзину, потом сполоснул руки над ржавой раковиной умывальника и пошёл обратно по коридору в свой номер.

Заскрипел старый механизм. Это поднималась кабина лифта. Двери открылись, когда он почти поравнялся с ними. Появилась девушка из соседнего номера, Джули Софли, с молодым коротко стриженным блондином.

Она остановилась, едва не налетев на него.

— Привет, Крэй. Что-то вы поздновато бродите, а?

— Пожалуй. — Крэй бросил взгляд на её спутника. У нового приятеля Джули был мертвенно-бледный цвет кожи, что весьма странно для солнечной Калифорнии, и маленькие, почти черные глаза. Похож на статиста из фильмов о нацистах, подумал Крэй. У девушки была темно-каштановая стрижка в стиле «мохаук», декорированная пурпурными брызгами, а расшитая стеклярусом блузка и короткая кожаная юбочка настолько тесно облегали её формы, что трудно было понять, как она ещё дышит.

— Пришлось в туалет сходить, — сообщил он. Какую же чушь ты несешь, подумал он про себя. Лет сорок назад произнести такую фразу перед молодой девушкой было бы просто немыслимо.

— Крэй был кинозвездой, — пояснила Джули своему приятелю. — Снимался в этих… Как они назывались, Крэй?

— В сериалах, — ответил он. Неохотно улыбнулся. — В приключенческих. Я играл…

— Я плачу не за поход в музей восковых фигур, детка. — Голос парня прозвучал жестко, угрожающе и напомнил Крэю ржавую колючую проволоку. В руке тот держал красный картонный спичечный коробок. Вспыхнуло пламя. Парень прикурил сигарету; в свете маленького желтого пламени его глаза показались Крэю маленькими эбонитовыми камешками. — Лучше займемся тем, зачем мы пришли сюда, — добавил он и выпустил в лицо старику струю табачного дыма.

— Конечно, — пожала плечами Джули. — Просто подумала, что тебе, может, интересно узнать, что он был знаменитостью, вот и все.

— Может потом расписаться в моем альбоме для автографов, — Паучьи бледные пальцы вцепились в предплечье, и парень потащил её за собой.

Крэй хотел было потребовать, чтобы тот отпустил её, но какой смысл? Джентльменов больше нет, а он слишком стар и устал, чтобы с кем-то, сражаться.

— Будь осторожнее, Джули, — произнес он ей вслед.

— На этой неделе меня зовут Кристал, — откликнулась она, вставляя ключ в замочную скважину. — Как насчёт кофе утром?

— С удовольствием.

Дверь номера Джули захлопнулась. Крэй прошёл к себе, но ложиться не стал, а устроился в кресле рядом с окном. Комнату периодически заливали вспышки красных неоновых огней с бульвара. Уличные пташки высыпали на тротуары, они будут околачиваться тут до утра. Завидев патрульные полицейские машины, они ныряют в тень, но потом появляются снова. Ночь призывает их, и они обязаны подчиниться этому зову. Как Джули. Она жила тут уже четыре месяца, было ей лет двадцать, не больше, и Крэй не мог отделаться от чувства, что стал относиться к ней как к внучке. Может, и ещё как-то, но что из этого? Не так давно он пытался отговорить её от таблеток, которые она поглощала, словно конфеты, уговаривал написать письмо родителям в Миннесоту. На прошлой неделе она называла себя Эмбеу, тоже, видимо, влияние Голливуда — города масок.

Крэй протянул руку и взял книгу в старинном кожаном переплете. Через стенку бумажной толщины доносился приглушенный голосок Джули. Потом что-то сказал её клиент. Тишина. Сирена патрульной машины полиции, в западном направлении. Скрип матрасных пружин из номера Джули. Из угла — Хруст прогрызающей дырку крысы. Когда нужен Сеймур, так его не дозовешься. Крэй раскрыл альбом. Пожелтевшая вырезка из газеты «Баннер» от