Сильная горячая струя из душа ударила в ванну. Элизабет подставила лицо под воду. Никогда ей так ничего не хотелось, как быть вместе с Рифом. Его близость была для нее важнее музыкальной карьеры. Ей хотелось видеть его лицо, засыпая и пробуждаясь. Она хотела есть с ним, спать с ним, вместе с ним смеяться и огорчаться. Хотела сидеть за завтраком напротив Рифа, смотреть, как он бреется, хотела делить с ним чаяния и надежды, сделаться неотъемлемой частью его жизни. Ее слезы смешивались с горячими струями воды. Почему им не было суждено встретиться много лет назад!.. Если бы она не вышла за Адама!.. Если... если...

– Знаешь, в баре подобралась недурная компания, – сказал Адам, заглянув в ванную. – Олово-добытчики из местных, очень осведомленные люди. Знают о япошках всю подноготную. Ты не будешь против, если я попозже спущусь туда и пропущу с ними еще по стаканчику?

– Разумеется, нет! – Шум воды заглушил ее нетвердый голос. Пристыженная, Элизабет поспешно отерла слезы с мокрого лица. Да как она могла сожалеть о прожитых с Адамом годах! Это же бред – даже в мыслях позволять себе такое! Адам – неотъемлемая часть ее жизни. Сильный и надежный, он всегда был ее поддержкой и опорой, с тех пор, когда Элизабет была еще ребенком, и нелепо пытаться освободиться от Адама только потому, что в ней проснулось сильное и неутолимое сексуальное желание.

Выйдя из-под душа, она завернулась в полотенце.

– Больше никого не видел в баре? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более безучастно. – Может, кого-нибудь из наших общих знакомых?

– Нет, никого, – ответил Адам, и его брови чуть заметно сошлись. – Да и кого тут можно встретить? Кроме Эллиота, я ведь не знаю ни души в Сингапуре.

Она прошла к туалетному столику, уселась перед зеркалом и принялась приводить в порядок лицо. Он сказал все, что ей требовалось узнать. Рифа в баре не было. И стало быть, он не предложил Адаму вместе поужинать. Она почувствовала некоторое облегчение, вскоре сменившееся разочарованием.

Адам вопросительно посмотрел на нее, потом отправился в ванную бриться и принимать душ. «Не имела ли она в виду этого Эллиота? – подумал он. – Может, надеялась, что тот тоже придет в бар? А может, она с самого начала знала, что Эллиот будет в Сингапуре?» Расстегнув намокшую от пота рубашку, Адам бросил ее на пол. Должно быть, такие глупости приходят в голову от здешней жары. Несомненно, появление Эллиота на причале было просто совпадением. Да и вообще неудивительно, что этот человек оказался в Сингапуре. Наверняка приехал сюда по каким-то своим делам. Судя по всему, он часто бывает в этом городе.

Встав под горячий душ, Адам протянул руку за мылом и принялся, насвистывая, мыться. Сейчас сама мысль об интимных отношениях Элизабет с Эллиотом показалась ему просто нелепой. Адам усмехнулся про себя, подумав о возмущении жены, узнай она о его опасениях.

– Обуй серебряные бальные туфли! – крикнул он, намыливая грудь и плечи. – Я решил, что не худо будет выпить шампанского и немного потанцевать в честь нашего приезда.

За ужином Элизабет пыталась расслабиться, но у нее ничего не вышло. Пока Адам сравнивал Сингапур и Гонконг, она с беспокойством оглядывалась на посетителей ресторана. Рифа, кажется, не было. Но в горле у Элизабет стоял ком, и ее душу наполняли самые противоречивые чувства.

– Один из тех, с кем я недавно сидел в баре, раньше был брокером на нью-йоркской бирже, – сказал Адам. – Каждое утро в восемь пятнадцать ему приходилось ехать в город из Брайтона. Пять лет назад" ему все осточертело и он приехал сюда. Говорит, что у него ни разу не было повода пожалеть о переезде.

Элизабет улыбнулась, поковыряла вилкой еду и подумала, не наблюдает ли за ней в эту минуту Риф, укрывшись за каким-нибудь папоротником.

Когда они перешли в бар, она старалась внимательно вслушиваться в разговор Адама с его новыми знакомыми о намерении Японии расширить границы империи.

– Простите... я, наверное, не расслышала, – извиняющимся голосом сказала она, заметив устремленный на нее взгляд одного из собеседников. Очевидно, плантатор задал ей вопрос и теперь ждал ответа.

– Я говорю, война в Европе для Малайи не такая уж плохая штука, – вынужден был повторить он, втайне сожалея, что при муже неловко заглядывать ей в вырез платья. – Америка уже в панике, ей требуется больше каучука, чем когда-либо. Здесь каучуковые плантации занимают более трех миллионов акров, если вы в курсе, а кроме того, половина мировых разработок олова в наших руках.

Его голос с явным австралийским акцентом был полон гордости, будто он лично был ответствен за богатые залежи полезных ископаемых.

Элизабет вежливо улыбнулась:

– В таком случае неудивительно, что Япония так интересуется Малайей.

Австралиец в ответ рассмеялся. Судя по всему, она была не только симпатичной, но и сообразительной особой.

– Давайте еще выпьем, – радушно предложил он и стукнул кулаком по стойке, желая привлечь внимание бармена.

Элизабет чуть вздрогнула и слегка коснулась руки Адама:

– Я не хочу пить, дорогой. И разговоров с меня достаточно. Ты не против, если я потихонечку удеру отсюда? День был трудный, я устала.

– Разумеется, дорогая, – сказал Адам, и его глаза потемнели, как бывало всегда, когда она говорила о своем недомогании или о том, что чувствует себя несчастной. – Хочешь, я пойду с тобой?

Она отрицательно покачала головой, понимая, что компания ему пришлась по душе и он с удовольствием поговорит еще немного о планах Японии и способности Англии противостоять ее агрессии.

– Зачем? Я немного подышу воздухом, потом приму ванну и лягу.

Элизабет нежно пожала его руку, пожелала разочарованному австралийцу спокойной ночи и быстро пошла по длинной галерее, которая, огибая дансинг, вела прямиком в сад отеля.

В ресторане Рифа не было, не было его и в баре. Она напрасно думала, что он непременно сюда явится. Как только Элизабет вышла на воздух, горячий и сухой, ей пришло в голову, что если чудом удастся убедить Адама завтра же утром покинуть Сингапур и отправиться в Куала-Лумпур или Джохор, то можно рассчитывать преодолеть все свои страхи, сомнения и искушения.

Узкая, посыпанная гравием дорожка, по которой шла Элизабет, петляла между пальмами и пышно цветущими гибискусами, среди источавших сладкий аромат кустов можжевельника. Мириады ярких звезд горели на черном бархате неба. Элизабет остановилась, разглядывая их: она нашла созвездия Плеяд, Ориона и Тельца.

Сзади, в пахучей темноте, послышались тихие шаги и звук чирканья спички. Элизабет резко обернулась, ее сердце подпрыгнуло, казалось, к самому горлу. Даже не увидев подошедшего, она уже точно знала, кто это. Через секунду из-за гибискуса у поворота показалась мужская фигура.

– Думал, ты не сообразишь прийти сюда. – Риф отбросил спичку и только что зажженную сигарету. Легко одолев несколько разделявших их шагов, он заключил Элизабет в объятия.