Ну уж нет. Заставить меня помогать меня же обворовывать! Это супернаглость. Я не Чуркин, который готов работать здесь не за зарплату, а за любовь начальства. Иначе ведь этому непрофессионалу не удержаться. Чуркин на все пойдет, чтобы только к Шишкину подлизаться. Но мне, мне надо что-то предпринимать. Пожаловался было Протасову. Но тот лишь обвинил меня:

– Мелочный ты человек, Мамонтов. И завистливый…

А Шишкин разворачивался все больше. Стал напрямую влезать в работу моей службы. Надо сказать, что он вмешивался в дела и других подразделений. Но если их руководители терпели такое, то я не собирался. Чтобы моей службой руководили без меня, но спрашивали результат именно с меня? Собрал все свое подразделение:

– Запрещаю выполнять чьи-либо распоряжения без моего разрешения.

– Даже генерального директора?

– Даже генерального директора…

Теперь, когда к моим сотрудникам обращался Шишкин, они прежде чем выполнить его распоряжение, спрашивали меня. И я, подумав, разрешал или не разрешал выполнять руководящие директивы.

Когда Шишкин отдавал приказы через Чуркина, то мои сотрудники направляли его ко мне:

– Если Мамонтов разрешит.

Тот заходил:

– Шишкин приказал твоим людям завтра подготовить нам проект плана…

Я отвечал:

– Дружок, этой службой руковожу я, а не Шишкин… Оставь свои бумаги, будет время – посмотрю…

Чуркин тут же бежал жаловаться своему начальнику. И тот незамедлительно звонил:

– Почему не выполняешь мои приказания?

– Еще не успел, вот только читаю…

Все руководство Шишкина мною начало сводиться к разрушению деятельности моего подразделения. Развиваться не дает. Текущую работу тормозит. Моим коллективом пытается руководить в обход меня. А еще, играя на любви Еремеева к начальству, Шишкин поссорил меня с ним, заставил моего бывшего менеджера нагадить мне.

Мы с Алексеем хорошо разошлись, поддерживали нормальные отношения, пока он был у Протасова. Но потом тот, став генеральным директором, Еремеева с собой не взял (наверное, уже не нужен был). Алексей на это определенно обиделся, сказал тогда мне:

– Чем-то я не угодил ему, что ли? А так старался…

Еремеева унаследовал Шишкин. И, видимо, чтобы быть стопроцентно полезным, Алексей стал служить своему новому начальнику с удвоенной энергией. И раньше, я помню, он был способен на лесть, но теперь из него славословие в адрес шефа как-то просто поперло. Наверное, нахождение рядом с высшим руководством агентства способствовало развитию нелучших его качеств – жадности и угодничества. Алексей был готов пойти на все, лишь бы шеф остался доволен. И вот по проекту Шишкина Еремеев обратился в мой «Районбанк». Мне позвонил Чернец:

– Еремеев твой приходил. По каким-то непонятным делам…

Я поймал Алексея в коридоре, отозвал его в сторону:

– Ты что делаешь? Зачем в «Районбанк» суешься?

Еремеев развел руками:

– Шишкин приказал.

– И ты решил ко мне в карман залезть?

– Но Шишкин приказал…

– А если он прикажет мне горло перерезать?

Алексей ничего не ответил. Но мне почему-то показалось, что перережет. Такие дела…

Теперь с Еремеевым мы разошлись окончательно. Неприятно.

Этот случай был только первым, когда Шишкин напрямую стал выходить на моих клиентов, предлагать им участие в своих большей частью безумных проектах. Он лично посетил «Ворлд Инвест СБ». Отправил Чуркина в «Кропоткинский-люкс» и «Молнию-21». И этот угодник съездил даже к моим старым партнерам по стажировкам в департамент строительства Москвы и в комитет по образованию России. Со мной тут же по телефону связались и Варсегов, и Каримов:

– Что у вас там происходит? Кто этот Чуркин? Нес какой-то бред…

Я, как мог, объяснил:

– Начальник у нас новый. Ну и чудит….

Мы поболтали. И Варсегов, и Каримов спрашивали:

– А не возобновить ли нам стажировки?

Я был за стажировки, но без меня:

– Конечно, дело хорошее. Только зачем вам теперь я? Связи у вас все уже наработаны. Технология отлажена. Партнеры есть. Я вам не очень нужен. Лучше уж мне заниматься собственно рекламой.

– Жаль, – сказал Варсегов.

– Но думаю, мы еще что-нибудь сделаем вместе, – поставил в наших отношениях запятую Каримов.

– Конечно-конечно….

Глядя на действия Шишкина и его команды, я стал подозревать, что у меня пытаются забрать самое главное – клиентуру. И ведь не все такие, как Варсегов и Каримов. Люди из «Молнии-21» откликнулись на предложение моего начальника. Бюджет этой фирмы уплыл из рук нашего подразделения. Служба начала нести прямые финансовые потери.

Мои подчиненные ничего не понимали:

– А почему Шишкин сам обращается к моему клиенту?

– А почему люди Шишкина ведут переговоры с нашими клиентами, не согласовывая с нами?

Что я мог им сказать? Что сам поражен тем, что начальник разрушает работу своих подчиненных, обворовывает их? Спросил у Кати:

– Что происходит?

Она вздохнула:

– Не знаю точно… Но кажется, Пр’отасов р’ешил наделить Шишкина большими полномочиями. Каждый день с ним р’азговаривает. Тр’ебует с него что-то…

Я задумался. Раз сам не могу решить проблему с Шишкиным, значит нужно вмешательство извне. Только Протасов мог мне помочь. Выслушать он меня не захотел. Что ж, представлю мои мысли в форме документа. Написал ему служебную записку. Все, как есть:

«…складывается нерабочая обстановка… прошу принять меры к урегулированию… неизбежны финансовые потери… запретить Шишкину и его людям обращаться к клиентам напрямую…»

Написал. Отдал.

Ко мне зашла Нонна – секретарша Протасова. Как всегда, с карамелькой во рту:

– Пойдем. Тебя (чмок-чмок) Протасов вызывает…

– Пойдем.

Протасов щелчком пальца двинул мой документ по столу от себя:

– Забирай свою записку обратно. Ты не понимаешь – это бомба… И если я ее покажу Шишкину, будет такое…

Я был в отчаянии:

– Но что делать? Он же разрушает всю работу.

Протасов качал головой:

– Не знаю, не знаю… Может, это тебе кажется? Может, у людей Шишкина лучше получается?

Я просто обалдел:

– Лучше? Давайте возьмем документы, посмотрим, какая прибыль была получена по одним и тем же клиентам от их работы и моей…

Протасов лениво посмотрел на часы:

– Ладно, я попробую разобраться. Только забери свою бумажку. И лучше порви…