— Разумеется. Ее муж — коммерсант, и королева-мать отослала его… то ли в Брюссель, то ли в Амстердам, не помню точно куда.

— В Пьемонт, — подсказала ее подруга.

— Ах да, в Пьемонт. Ну да не в этом дело. А в том, что эта жрица любви в отсутствие муженька обслуживает, чуть ли не половину Лувра. Их обязанности, надо сказать, в равной степени поделены: муж в поте лица трудится во славу Гефеста[51], жена не менее усердно старается на полях Венеры.

— Любопытно было бы на нее взглянуть.

— Успеете еще. Ее здесь нет; наверное, отсыпается днем, потому что работать ей приходится ночью. Об этой даме, кстати, надо поговорить особо, но я думаю, у нас еще будет для этого время.

И она мило улыбнулась сначала Шомбергу, потом Лесдигьеру.

— Вы так думаете? — вскинул брови Лесдигьер.

— А вы разве думаете иначе? — в свою очередь полюбопытствовала фрейлина.

И так как ответа не последовало, то она тут же продолжила:

— Или вы полагаете, что двум таким видным господам позволят оставаться совершенно одним, в сугубо мужском обществе, которое окружает наваррского короля?

— Позволят? — удивился Шомберг. — Но кто?

— Мы, милостивый государь, — ничуть не смущаясь, ответила вторая фрейлина, — я и моя подруга.

— Но, сударыни… никто ведь не просил вас заботиться о нас, насколько мы понимаем, и если нам понадобится, то мы и сами решим эту проблему.

— Мы что же, вам не нравимся? — с наигранным чувством досады спросила одна.

— Ах, какие эти гугеноты все же привередливые, — сморщила носик другая.

— Милые дамы, вы неправильно нас поняли. Мы просто хотели сказать вам, что мы и сами вполне могли бы…

— Вот мы и решили избавить вас от лишних трудов, ведь вы не считаете нас дурнушками?

— Спору нет, конечно же…

— Вот и хорошо, в таком случае продолжим нашу беседу. И не перебивайте меня, пожалуйста, господин Шомберг, иначе я собьюсь и забуду, о ком должна еще рассказать, чтобы вы были в курсе дел хотя бы на сегодня.

— Я вас перебивал, сударыня? — воскликнул Шомберг.

— А кто же, конечно вы, — бойко ответила фрейлина. — И вообще, помолчите, пожалуйста, дайте мне дорассказать. Справа от Шатонеф две дамы; да, да, вы как раз смотрите в ту сторону, мсье Шомберг. Знаете, почему они одни? Муж одной из них позапрошлой ночью изменил жене прямо в покоях королевы Наваррской, и супруга, узнав об этом, страшно рассердилась и не хочет с ним разговаривать. Зато нынешнюю ночь она провела в Лувре в объятиях виконта де Ноайль; ее муж, не подозревая об этом, безуспешно ищет примирения со своей супругой, но вряд ли найдет, потому что, судя по ее словам, она провела восхитительную ночь. Вторая — ее подруга, графиня де Виньоль. С той приключилась прелюбопытная история, которая сделала изгоем общества маркиза де Ла Брие. Нынешней ночью они встретились в доме графини и, как положено, приступили к любовным играм, но тут вдруг маркиз обнаружил, что у него ничего не получается. Не желая выдавать графине свою слабость и решив, что если с первых попыток ничего не получилось, значит, не получится и дальше, он сделал вид, будто испугался внезапно хлопнувшей входной двери, и, воскликнув, что это, должно быть, вернулся муж, торопливо стал одеваться. Полная презрения, графиня выгнала его вон, а потом, вся во власти любовного томления, которое распалил в ней бежавший с поля боя маркиз, позвала своего повара, гремевшего на кухне кастрюлями, и, когда он вошел, сбросила с себя одеяло. Повар сразу же понял, чего от него хотят, и так как он был мужчина крепкий и здоровый духом, то графиня и провела с ним в постели всю ночь, демонстрируя ему все выверты и выкрутасы, которым научилась от подруг и своих прежних любовников. Сейчас, надо полагать, одна ищет глазами виконта, а другая мечтает о том, как бы поскорее вернуться домой и упасть в объятия верзилы-повара.

— Весьма любопытно и не лишено своеобразного интереса все то, что вы нам рассказываете, сударыня, — произнес Лесдигьер, отчего фрейлина просияла и, решив, что ей уже все дозволено, положила свою ладошку на руку Лесдигьера, согнутую в локте и лежащую на эфесе шпаги, — но вот мне и моему другу приходилось слышать о том, — прибавил он, положив свою ладонь на руку фрейлины, — что супруга нашего короля, мадам Маргарита, тоже вовсе небезгрешна и ее жизнь пестрит любовными приключениями, которые она, впрочем, и не скрывает от мужа.

— Зачем же ей это делать, если он не скрывает от нее своих?

— Как, разве наш король изменяет жене?

— Такой вопрос простителен только вам, господа, ибо вы новички при дворе, а за ответом вы обратитесь к самому королю, если, конечно, он расскажет вам. Если же нет, то не огорчайтесь, через неделю или две вы будете знать обо всех любовных похождениях вашего короля. Что же до приключений его супруги, то о них не говорят открыто, а если станут говорить, то перечень имен ее воздыхателей, а тем паче упоминание о подвигах королевы Наваррской во славу Венеры займет весь оставшийся сегодня вечер и затянется далеко за полночь. Только не подумайте, ради бога, что мы хотим очернить королеву Маргариту в ваших глазах, ибо она — супруга короля. Вовсе нет; добрые три четверти ее амурных похождений приходятся на период до ее замужества.

И обе замолчали, наблюдая, какое впечатление произведут эти слова на их избранников. Но так как те молчали и лишь слегка покачивали головами, то дамы возобновили наступление, подготавливая для будущих отношений интимную почву, что, по их мнению, должно было сразу же и безотказно подействовать.

— Хотите, мы продолжим вам рассказывать о нынешних приключениях при дворе короля Карла IX? — заговорила вторая фрейлина. — Тема эта заинтересует кого угодно, а уж тем более таких красивых и отважных дворян, как вы.

Шомберг собрался было ей что-то ответить, как вдруг она недовольно произнесла:

— Кажется, к нам идет господин де Ла Моль, нынешний любовник королевы Маргариты.

— Ла Моль? Любовник королевы Наваррской? — и оба повернулись в ту сторону, куда показывала глазами фрейлина. — А что же король? Неужто ему не известно?

— Король упивается любовью других придворных дам, до жены ему нет дела. Любопытно, что все-таки надо Ла Молю?

В это время тот подошел и учтиво поклонился. Ему ответили тем же.

— Господа, — обратился подошедший — я только что от короля Наваррского.

— Ему требуется наша помощь? — сразу же нахмурил брови Лесдигьер.

— О нет, что вы, — рассмеялся Ла Моль, — наоборот, это он хочет предложить вам свою помощь в моем лице.

— Хм, вот даже как! — ухмыльнулся Лесдигьер. — И в чем же она заключается?

— Король Наваррский в данный момент занят важным разговором со вдовствующей королевой и просил меня позаботиться, чтобы вы не скучали.