и нередко с нарушением церковных правил предоставляли церковные должности своим приближенным или любимцам. Карл Мартелл неоднократно назначал на епископские кафедры простых мирян, которые до конца жизни не научались служить. Поговаривали также и о симонии. Этот грех, положим, возможен и при канонических выборах. Впрочем, надо сознаться, что право номинации в руках некоторых государей послужило положительно к великому благу для церкви.

4. Среди германских народов обладание землей обязывало к отбыванию военной повинности, от коей не освобождались и церковные владения. Вследствие этого также и церкви, и клир должны были поставлять воинство. Обязанность эта нередко побуждала духовенство сопровождать своих ратников на войну, а порой участвовать и в сражениях, хотя по канонам им не полагалось даже носить оружия. Впрочем, это запрещение в то смутное и исполненное борьбы время никогда не исполнялось.

§ 98. Церковное имущество и церковные доходы. Десятина. Церковные адвокаты

1. Церковное имущество, которое с течением времени путем массы пожертвований и дарений достигло громадных размеров, в начале этого периода потерпело значительный урон. Так как вследствие многочисленных войн на выдачу вознаграждения воинам не хватало государственных доменов, то Карл Мартелл приказал передать все не находившиеся в руках служилых людей имения во владение или управление мирян. При преемниках его последовала реституция, хотя и не полная, почему также и в последующее время церкви и монастыри являлись в числе владельцев обширных поместий.

2. Новый и весьма обильный источник дохода церковь в это время получила в десятинах. Учреждение ее относится к очень давнему времени. Уплата ее собором Маконским (585 г.) требовалась даже под угрозой строгих церковных наказаний (к. 5). Постановление это выполнялось весьма туго. Только путем указов Пипина (765 г.), Карла Великого (779 г.) и нескольких современных соборов (Франкфуртский 794 г., Майнцский 813 г.) сбор этот был проведен сначала во Франции, а вскоре и во всей церкви. Первоначально этот сбор падал только на полевые плоды, но позднее был распространен на все доходы, как показывает этот канон 17-й Павийского собора 850 года. Первоначально новый доход шел целиком в пользу приходских церквей. Соборами Х в. было предписано отчислять в пользу епископа некоторую часть его, именно собором Ошским в Гаскони 1068 г. четвертую часть.

3. В качестве богатого собственника церковь должна была часто вступать в различные правоотношения. Но так как по германским воззрениям духовенство, строго говоря, не могло выступать перед судом, по той причине, что ему было запрещено ношение оружия и, во всяком случае, потому, что достоинство духовного лица весьма затрудняло для него представление доказательств в германском процессе с его поединками и т. д., то все это должно было содействовать к созданию церковного представительства перед судом в лице фогта или адвоката. Карл Великий предписал всем церквам обзавестись фогтами. Приказ этот был вызван тем, что некоторые церкви отказывались от защиты, так как последняя создавала некоторую зависимость, и это тем более, что бывали случаи, когда порой фогты в самом деле отстаивали свои собственные интересы более, чем интересы духовных учреждений. Обратная сторона института, на которую тогда указывали, позднее успела вполне обнаружиться. Вместо защитников фогты нередко становились прямо тиранами.

§ 99. Лжеисидоровы декреталии и основывавшиеся на них сборники права

1. В то время, как на Западе обращались Дионисиев и испанский сборники канонов, причем первый в том виде, как он был препровожден папой Адрианом I Карлу Великому (774 г.), в Западной Франции около половины IX в. появился новый сборник. Неизвестный его составитель назвал себя Исидором Меркатором. Первыми его свидетелями были пользовавшиеся им соборы Суассонский 853 г. и Киерсийский 857 г. Это указывает на Францию, как на его родину. Еще лучше это подтверждается рукописями и лежащими в его основе источниками. Сборник этот имеется в 2 рецензиях, краткой и обширной, из коих здесь идет речь только о второй, вскоре вытеснившей первую. Кроме предисловия и некоторых относящихся к нему памятников, сборник этот распадается на три части. Первая часть содержит известные на Западе 50 апостольских канонов, 59 декреталий или папских посланий от Климента I до Мильтиада (Мельхиада) и, наконец, грамоту о Константиновом дарении. Вторая заключает в себе каноны древних соборов, и именно по испанскому сборнику. В третьей находятся, наконец, декреталии пап от Сильвестра I до Григория II (314–731 гг.).

Что касается цели собрания, то автор сам замечает, что желал «canonum sententias colligere et uno in volumine redigere et de multis unum facere», таким образом, дать изложение всей церковной дисциплины. Напротив, подлог показывает, чего именно он хотел. Декретальные послания первой части суть те, которые указывают истинную цель. Впрочем, этим обстоятельством они нисколько не принижаются, так как употребленный для подлога материал не выдумывался, но в главном заимствовался из древних памятников. По-видимому, тенденция заключалась в том, чтобы обеспечить самостоятельность епископов против митрополитов и светской власти. Этим именно стремлением и объясняются выражения, имеющие целью возвеличение власти примата, вроде предписания во всех causae maiores, особенно causae episcoporum, решение предоставлять только папе. Остается все же неясным, имелось ли при этом в виду прийти к исцелению многочисленных ран, которые были нанесены церкви во время гражданских войн при Людовике Благочестивом и его сыновьях, или, может быть, этим путем просто желали улучшить церковные отношения подобно тому, как это было сделано несколькими соборами того времени (Парижским 829 и 846 гг., Ахенским 836 г., Мосским 845 г.). Во всяком случае, как это справедливо указал Мэлер, главная цель сборника заключалась не в возвеличении примата.

Так как те нововведения, которые указаны в работе, по большей части были подготовлены, то является преувеличением утверждение некоторых, будто от Лжеисидора исходит все новое церковное право. Впрочем, в общем значение его было немалое. Предоставив окончательное решение в causae maiores папскому форуму, тогда как современное церковное право таковой инстанцией признавало по епископским делам провинциальный собор, Лжеисидор тем самым оказал соответствующую помощь росту Римской папской власти.

В Риме использовали декреталии в свою пользу уже во времена Николая I. Довольно прозрачно пользуясь Лжеисидором, последний отверг низложение Галльскими епископами Ротадия Суасонского в 864 г. Впрочем, повсюду в средневековую эпоху они признавались подлинными. Только в самом начале правовая сила их была оспорена, именно Гинкмаром Реймским по поводу спорного дела его племянника Гинкмара Лионского. Первые сомнения были высказаны в XV в. в широких кругах, как только сборник получил более широкое распространение вследствие своего напечатания Мерлином в Collectio conciliorum (1523). Доводы, которые в защиту их подлинности были представлены против магдебургских центурий иезуитом Торресом, были окончательно опровергнуты реформатским богословом Блонделем (Pseudo-Isidorus et Turrianus vapulantes 1622).

2. Как перед Лжеисидором, так и после него обилие церковно-правовых материалов и различие практических надобностей