В его руках были мощные аргументы. Можно залезть в шахту, разнести в клочья эту улитку из детских кошмаров и спрятать дурь там, где он пожелает! Электрический заряд пробежал по конечностям – горячий, чистый, решительный. Нюхнуть еще чуток, и он станет супергероем. Он набрал порошок указательным пальцем и вдохнул. В ушах щелкнуло. Белоснежный инверсионный след медленно поднялся по его носовым проходам, а потом на скорости спикировал прямо в мозг. По одному залпу в каждое полушарие.

Круз решил использовать столик из коридора в качестве стремянки. Кофейная банка с искусственными цветами, громыхая, покатилась по полу.

Из-за двери одной из квартир высунулось недовольное лицо.

– Эй, хватит шуметь, чувак! – Лицо было молодым, коричневым, грязным.

Губы Круза дернулись. Он вытащил пистолет и крикнул:

– Иди на хуй, мудак!

Дверь захлопнулась. Больше протестов не последовало.

Ух ты! Эта штука правда работает!

Его челюсти ходили ходуном, словно пережевывали невидимую пищу. Если встать на стол, можно заглянуть в шахту и осмотреться.

«Ловушка», – предупредил его внутренний голос.

Он швырнул в отверстие кофейную банку. Та с грохотом упала вниз. Он уже ненавидел этот звук. Круз встал на стол и осторожно высунулся, держа пистолет наготове. Никого.

Шахта была тускло освещена. На ее стенах играли тени, но различить что-либо невозможно. Глаза Круза привыкли к темноте, его виски отозвались болью. Тонкие ножки столика качались. Примерно в трех метрах над кабиной он разглядел сгусток тьмы.

Никто не знал о тайнике. Кроме него и другого жильца, который скоро станет прошлым.

Он еще не придумал, как подняться в шахту с одной рабочей рукой. Не просить же крошку-слизняка протянуть ему щупальце помощи. Круз услышал, как ножка стола хрустнула. Он потерял равновесие, попробовал ухватиться за крышку люка, но промазал. Потом все-таки зацепился за нее, не успев убрать вторую руку. Крышка захлопнулась и прищемила пальцы. Он почувствовал, как острый край разрезает кожу на костяшках и упирается в кость. Наконец его пальцы выскользнули – и он рухнул вниз. Прямо в тот угол, из которого ранее на него смотрел крошка-монстр.

Он упал на пол, сжимая руку в кулак. Горячая кровь наполняла рукав пальто. Кабина спружинила как старый матрас, и он ударился затылком о стену, чудом не оставив на ней свой скальп.

Боже, как он ненавидел, когда что-то разрезало его плоть! Дрожь от этого ощущения пробирала до костей. Он вспомнил, как лезвие впивается в нежную, сморщенную подушечку мокрого большого пальца во время мытья посуды. Может, поэтому он так боялся опасной бритвы Эмилио. Было в этом ужасе что-то врожденное, нечто большее, чем просто страх наказания. Круз знал, каково это – когда платина рассекает твою плоть, выпуская наружу красную жидкость. Кожа поддается без нажима, бритва оставляет глубокий разрез, потому что именно в этом заключается предназначение ее заточенного лезвия – резать, и резать, и…

Лифт ехал вниз.

Двери кабины были распахнуты. Круз собирался выкатиться на первом этаже, но лифт миновал его не притормозив. Он плотно сжал кровоточащий кулак и наблюдал, как мимо пронеслась возможность побега. Свежая кровь просочилась сквозь пальцы и окрасила подошву его ботинка.

Кабина резко остановилась, словно диван, который скинули с пожарной лестницы. Круз не успел встать на колени и по инерции завалился вперед, ударившись скулой о стену кабины, после чего упал на травмированную руку. Сломанный столик и рюкзак Джонатана скатились по направлению к нему. Кабина лифта накренилась. Он слышал скрип пружин и кабеля. Неужели лифт рухнул на два этажа вниз, с Крузом внутри?

Невнятное хлюпанье, уже знакомое Крузу.

Накопившаяся злость требовала выхода. Он поднял с пола пистолет, который уронил при падении, окровавленным пальцем снял его с предохранителя и выстрелил в сервисный люк, как только в него заглянуло пучеглазое зубастое чудовище, похожее на пиздюка Веласкесов. Один, два, три выстрела. Медные гильзы с грохотом покатились по полу. Звук выстрелов размозжил барабанные перепонки Круза. У него перехватило дыхание. Своим слишком «чистым сенсориумом» он успел заметить, что первый выстрел попал чудовищу в правую бровь. Оно завалилось назад и осталось лежать. Два остальных патрона продырявили потолок. В голове Круза кто-то танцевал канкан, пытаясь выбить его глаза изнутри – раз-два, бум-ча-ча.

Пистолет выпал из руки, скользкий от крови.

Снова проклятая кабина остановилась там, где ей захотелось. У подножья двери виднелась тонкая полоска света. Чтобы выбраться, ему нужно или расширить это отверстие, или заставить лифт рухнуть еще ниже.

Он не думал, что лифт мог спускаться до подвала или даже ниже.

Круз очень хотел выбраться. Он попытался встать перпендикулярно полу, что было ошибкой. Под его тяжестью кабина дернулась, и он отлетел к открытой двери, ударившись лицом о бетонную стену. От удара кости во всем теле загремели, а серое вещество в очередной раз взболталось, словно шоколадный сироп в молочном коктейле. Он почувствовал, как на лице проявляется фингал. Пока Круз был в больнице, он почти исчез, но теперь опять появился, темный и распухший; рана снова открылась.

Кабина лифта зависла под углом в сорок пять градусов. Невозможно. Крузу было плевать.

У него больше не было «здоровой» руки, поэтому он схватился той, которая болела меньше, за стену кабины и подпрыгнул. Кабина покачнулась.

– Двигай, черт тебя возьми!

Он ударил по кнопкам кулаком. На кнопке с буквой «Н.» осталось пятно крови. Трещина внизу стала шире. Теперь это был узкий треугольник, через который в кабину попадал бледный свет.

– Давай же, давай!

С металлическим скрежетом треугольник стал шире на тридцать сантиметров. Словно кто-то поддевал могильные плиты ломом. Круз увидел мелкую металлическую стружку у двери. Свежую. Еще несколько сантиметров – и он сможет протиснуться.

Круз облизал верхнюю губу, почувствовал вкус крови и кокаина. Неплохо.

Отдохни тридцать секунд. Переведи дух. Он сел в углу кабины, спиной к стене, и залез в рюкзак Джонатана за химическим подкреплением. В его кровеносной системе уже было почти два грамма кокаина.

Вверх-вниз, как натянутая и отпущенная тетива. Да.

Голова склонилась на колени. Казалось, он падает с высоты в сто тысяч метров на мягкие облака. Запах чистого белья. Он крепко обнял брикет с кокаином, на случай если вырубится.

Эмилио резко проснулся. Он еще не до конца пришел в себя, но уже бесился. Злился на такой странный сон. Ярость зародилась еще во сне, он просто захватил ее с собой в реальный мир.

Он всегда тяжело просыпался. В последнее время. Всегда резко вскакивал на кровати. Сердце бешено колотилось. Рози однажды обвинил его в том, что он кайфует