Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Октавиан-Клавдий вычленил ту, что в их групповой ко-осознанности отвечала за движение, позвал:
— Утренняя Роса?!
Ему пришлось повторить это много раз, прежде чем возник слабый отклик:
— Я не смогла… остановил…
И одновременно он услышал нечто, похожее на злорадный смех. Эти эмоции исходили от мерзкого существа, которое Октавиан-Клавдий сжимал в своих трансцендентных ладонях.
Всё стало на свои места. Клавдий сделался частью ко-осознанности, идущей сквозь мир-изнанку, не зная, что здесь Октавиан намертво сцепился со Спасителем. И пока Октавиан-Клавдий удерживает тварь, та точно так же удерживает их всех.
— Это ты сделал?! — рявкнул он на существо, исподволь обрастающее панцирем, отращивающее когти, зубы, жала и клешни.
— Ты думал, что одержал верх, убил бессмертного? — вопросом на вопрос ответил Спаситель. — Нет, это я уничтожу тебя! Ты сам привёл ко мне ту, что предала Племя! Это мой ребёнок, я знаю о нём всё, я могу управлять его силой. И я эту силу заберу!
Он не блефовал. Он высасывал силу из Утренней Росы, а значит, из всей их ко-осознанности. Пересёкши грань, они слились в одно целое и вновь стать отдельными сознаниями смогут только вернувшись в материальный мир. Но им не вернуться! Утратив силу, ко-осознанность рассеется, и Спаситель победит Октавиана в битве! Так что, Клавдию лучше было остаться на Медее? Но он бы погиб при взрыве энергоцентрали, и вместе с ним перестал бы существовать Октавиан — они ведь одна личность. Спаситель вышел бы победителем.
Получается, любой вариант изначально вёл к победе противника? Неудивительно, «за плечами» этот существа стоит опыт миллионов лет жизни, разум и память сотен тысяч перевоплощений. Настоящий Абориген Галактики! Ему не составило труда заманить в ловушку Октавиана-Клавдия, младенца по галактическим меркам, набросить и затянуть пояс, который ни порвать, ни расстегнуть. Пояс?!
Вариант, ведущий к победе, не замеченный и непредусмотренный Спасителем, всё же имелся. Чертовски рискованный вариант. Но, как говорил уважаемый Роман Витальевич Силантьев, «Кто не рискует, тот не пьёт…» О каком именно напитке шла речь, Октавиан-Клавдий забыл, да это и неважно. Важно, что серебряный пояс сейчас был при нём. Изнанка Вселенной — это мир энергии и информации, в котором нет места для материи. Здесь пояс братства прочностью не уступает путам логики, наброшенным Спасителем.
— Ты уверен, что с исчезновением ко-осознанности я тоже исчезну? — спросил он. — А может, я освобожусь и стану ещё сильнее? Ты ведь не знаешь, что я такое, почему я здесь. Так давай закончим поединок иначе. Ты поможешь людям выбраться отсюда, я — посвящу тебя в свою тайну.
— Мне неинтересны тайны существа, не имеющего сородичей! Твои тайны умрут вместе с тобой!
— Ты так говоришь, потому что не способен вернуть моих друзей в их мир? Давай проведём Обряд Узнавания, проверим, что у нас действительно есть, что можем предложить друг другу для обмена.
Предложение стало неожиданностью для Спасителя. Впрочем, колебался он недолго. Внешне не изменилось ничего: ни вспышек осознанности, ни изменения мыслеформы. Они провалились друг в друга — рой из миллиардов существ, соединённых в одно целое, и один-единственный си-гуманоид. Показалось, что длится это всего мгновение, — Октавиан-Клавдий удивился бы, узнай, что в релятивистском мире прошло двадцать с лишним лет. Но и мгновения хватило, чтобы узнать о планетах, заражённых паразитами, о десятках уничтоженных цивилизаций, о таких уголках Галактики, куда земные нибелунгеры доберутся не скоро. Ему открылась истинная природа Корня-Предка, и название это оказалось настолько точным, что он не мог и представить. А ещё Октавиан-Клавдий увидел странную планету — самую первую, где ментальное порождение изнанки впервые обрело материальную плоть, соединившись с прапредками нынешних галактических паразитов. С планетой, на которой не осталось ничего живого, кроме бесчисленных вариаций этого симбиоза, и которая при том была полна жизни, пропитана нею от экзосферы до глубинных слоёв мантии…
Всё закончилось так же внезапно, как и началось, — Спаситель прервал обряд, испугавшись, что противник узнал слишком многое. Он тоже увидел то, что увидеть не ожидал.
— В этом нет ни логики, ни смысла! Вы не можете быть братьями одного Племени, вы принадлежите к разным расам, — буркнул. Однако уверенности в его мыслесловах не было. — У вас нет ничего общего, кроме серебряных поясов. Но это всего лишь украшение, мёртвый металл!
— Кому, как не тебе, знать: не всё является тем, чем выглядит. Теперь ты знаешь о нашем Братстве и можешь присоединиться к нему, если пожелаешь. Тебе выбирать: дальше подчинять разум своего племени чужому инстинкту, либо заставить самое могущественное создание Вселенной послужить разуму. А пока наш поединок закончен, каждый получил, что искал. Я ухожу!
И впрямь следовало поторопиться. Пока длился Обряд Узнавания, мицелий добрался до Земли, пророс в ней, готовый к размножению. А значит, второй родине Октавиана-Клавдия, прекрасной голубой планете, грозит смертельная опасность, о которой ни один человек пока не знает.
Спаситель всё ещё был силён. Возможно, он даже сделался сильнее? Но полученные знания отвлекали его, мешали сосредоточиться, не давали удержать противника.
— Мы ещё встретимся и продолжим наш спор! — только и крикнул он, когда ко-осознанность, движущей силой которой стал Октавиан-Клавдий, вспыхнула, пронзая мембрану между миром информационным и миром материальным.
— Без сомнения, — ответил антаресец в сумрак обступившей его пещеры.
Ударом ноги прорвал истончающуюся плёнку кокона и сдёрнул с плеча бластер прежде, чем таращившиеся на него «индейцы» пустили в ход мечи и копья.
Глава 21. Илга Кайруне-Силантьева. Новый мир рождается
Страшная сказка, похожая на горячечный бред, окончательно превратилась в этот самый бред. Илга больше не управляла своим телом, своими поступками. Медеанский Старейшина, ударивший Коршунову, проник в её мозг. Во времена Большого Блэкаута она видела со стороны, что происходит с человеком при этом. Теперь ощутила сама. Восприятие реальности расслоилось. На самом нижнем погребённый под неподъёмным прессом чужой воли разум Илги Кайруне закричал от ужаса при словах Старейшины. Но на более высоком уровне царствовала апатия. Интеллектуально её уже изнасиловали, так ли важно после этого насилие физическое и смерть? Человек Илга Кайруне перестанет существовать, проходя этот мерзкий и жуткий обряд, так какое ей дело до твари, которая займёт её место? Раз уж она не может этому воспрепятствовать.
Был ещё один слой, самый верхний, хоть и тонкий. Что если все они ошибаются? Обряд вовсе не
