Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Государство Российской Федерации, и следили они за тобой ровно десять лет.
— РФ больше нет! — Выкрикнул Ник. — Она разбита на независимые федеративные края. Кто они? Кто за мной следил? Что вам от меня надо?
Макс недовольно поморщился, а затем ткнув Ника в грудь, прошипел. — Давай по одному вопросу. Тебя наркотиками накачали, нулями залили, тебе отлично. Я за тебя рад. Однако я заколебался носиться по всему Берлину и этому клоповнику Созвездию, подтирая за тобой явные следы дерьма.
Сука. Промелькнуло в сознании юноши. Даже в таком возрасте, пропав из его жизни практически на пятнадцать лет, он всё равно следил и помогал ему, словно старший брат. Ник почувствовал себя десятилетним мальчиком, что смотрел на своего друга, и завидовал тому, насколько тот взрослый, сильный, высокий и крепкий. От этой мысли, Нику резко захотелось схватить его за волосы, и размашисто ударить в челюсть.
Макс заметил, как в глазах Ника засияла ярость, но раз тот ничего не ответил, парень принял это молчание, как за согласие.
— Касательно первого вопроса. Это то, что они тебе сказали? Ты всё еще веришь всему, что они тебе говорят? Всё остался таким же наивным.
— Хватит вспоминать детство, я не в настроении для сантиментов. Многое что изменилось с того времени. — Резко вмешался Ник.
— Хорошо. — Чувствуя, как над ними нависает напряжение столь явное и могучее, что в пору было резать раскаленным ножом. — Российская Федерация существует, правда не совсем в той форме, которая была раньше, это правда, но и не та, о которой орут с каждого утюга в АНС. Я там был, я там жил. Меня тренировали, как тренировали и Машу, а теперь, нам всем пора вернуться домой.
Девушка резко обернулась, услышав своё настоящее имя. Ник отметил реакцию, и вцепился испепеляющим взглядом в глаза девушки. Она быстро отвернулась, и продолжила двум старым друзьям, продолжить разговор.
— Домой? — Усмехнулся Ник. — Я был рожден в АНС, так же как и ты, если ты не врал мне и об этом.
Макс отрицательно покачал головой. — Не врал. Я тоже был рожден здесь. Моя мама приехала сюда уже беременной, хоть отец об этом еще и не знал. Они, как и твои родители, приехали в двадцать третьем году, вместе с волной иммигрантов, после … ну ты и сам всё прекрасно знаешь. Мы родились здесь, выросли здесь. На какое – то время я вернулся обратно, и понял, что несмотря на выбор наших родителей, мы не сможем убежать от того, кто мы на самом деле. Я знаю, я видел, как твоё прошлое, и твоё происхождение преследует тебя.
Мария, она же, как выяснилось Маша, поднесла две кружки крепкого, заваренного чая, от которого приятно пахло мятой. Макс благодарно пристал напиток, одарив девушку тёплым взглядом, как Ник холодно отмахнулся. Девушка поставила кружку на небольшой прикроватный столик, и вернулась к двери.
— Как ты вернулся? — Я думал прохода за стену нет.
Макс согласно промычал, сделав глоток. — Нет. Официально прохода нет. Между сторонами разорваны какие – либо отношения, а технически, мы всё еще находимся в активном состоянии войны и ядерной угрозы. Неофициально, мы, как и они, прокопали свои дырки, через которые запускаем волосатые лапы влияния. Обычно они проходят через Зоны отчуждения бывшей Белоруссии и Украины.
«Сопоставь его слова, с тем, что пишут в даркнете, и сохрани самые интересные статьи для меня».
«Принято, Босс».
— Допустим. — Заключил юноша. — Что им, государству Российской Федерации, надо от меня? Зачем посылать за мной … кстати, кто вы? Шпионы? ФСБ? КГБ? НКДВ?
— Макс улыбнулся и ответил. — Этого я пока тебе сказать не могу.
— Значит аналог Ми – 8. Как там? ГРУ?
Макс сделал еще один глоток чая, а затем ехидно прищурившись, выпалил. — Мы договаривались по одному вопросу. Любопытство тебя погубит.
Ник взорвался, словно переполненный до предела воздушный шар. — Хватит это говорить! Что им от меня надо?
Макс остался холоден. — А ты как думаешь? То, что в тебе живёт.
Ник понял, что в сравнении с парнем, вел себя крайне импульсивно, и попытавшись успокоиться, спросил. — А что во мне живёт?
Макс от удивления поднял брови, и поставив кружку на столик, произнёс. — Ты и вправду понятия не имеешь, с чем тебе посчастливилось связать свою жизнь? А ты? — Макс перевёл взгляд на грудь юноши, словно Симбионт жил в его сердце. — Сим, да? А ты, Сим, знаешь, кто ты? Что ты такое?
«Босс?»
«Да?»
«Босс, я не конечно не глуп, и понимаю, что между вами есть какая – то история. Я не буду лезть не в свои дела, но! Если он продолжит разговаривать со мной в таком тоне, я попрошу разрешения взять твоё тело под контроль. У меня как раз достроился мышечный хаб, над которым я работал несколько дней. Думаю в связке с оптическим хабом, получиться наработать пару хороших приемов».
Ник мысленно улыбнулся. «Если до этого дойдет, я сам».
— Адапт. — Продолжил Макс, понимая, что ответа не дождётся. — Адаптированный организм для человеческого внедрения. Прототип был создан еще в начале восьмидесятых годов, под руководством полковника Соколова. Изначально задумывался как вспомогательная, вычислительная единица. Машина, виртуальный интерфейс для гражданский и научно – исследовательских нужд.
— Как и военных. — Встали юноша.
— Как и военных. — Не стал юлить Макс. — Тогда, дальше прототипа дело не пошло. Технологии еще не были готовы для полноценного внедрения. После развала советского союза, следы полковника Соколова, как и единственного прототипа, были утеряны, а со временем, НАТО завладело чертежами.
Ник ухмыльнулся. — Ваш полковник исчез, и вдруг на западе появились чертежи, его творения. Интересное совпадение.
Макс резко изменился в лице. Оно выглядело так, словно Ник нащупал единственную эмоциональную струну в его душе, и хорошенько натянув, отпустил.
— Полковник был предан своему делу, и своей родине, и ты недостаточно заслужил доверия этой страны, чтобы так о нём говорить. Я не буду вспоминать наше прошлое, если ты не станешь говорить о том, чего сам не знаешь.
Внезапно Ник согласился с Максом. Действительно, парень называл какие - то имена, использовал страны, которых больше нет. Всё это могло быть всего лишь детской
