— Думал, Гор полезет к нам, но он засел у башни и пасет флаг. Стратег, сука.

— И? — поторопила я, осматриваясь наконец-то нормально и понимая, что мы уже за пределами нашей «базы», на «вражеской» территории. И, видимо, достаточно давно.

— В тебя Ястреб палить не будет, рука не поднимется. В меня — не успеет. Я его отвлеку, а ты цепанешь флаг и рванешь к нам. Сашка и Тема тебя прикроют. Только быстро беги, Слав. Очень быстро.

Настала моя очередь обдумывать слова. Ну…

— Рискованно, — поморщилась. — Но я согласна. Где их башня? Далеко?

Тарасов аккуратно высунулся из-за кара, выпустил все-таки мою руку и жестом попросил подняться. Я осторожно выглянула из-за широкого плеча.

Башня была в метрах двадцати, наверху я никого не увидела, а вот внизу…

Ястребова узнала сразу, вместе с ним стояли еще двое. Кто? Черт его знает. Но точно не девчонки.

— Там Леваков из твоих, справа, пристрелишь? — спросил тихо Андрей, снова утаскивая меня за кар.

— Ну не отсюда же, — уставилась на него, как на первую версию Энджи. — Надо поближе, метров…

— Что, даже рука не дрогнет в своего пулю пустить? — перебил Тарасов.

Выражение моего лица не изменилось.

— Ладно, понял. Сейчас подберемся ближе. План такой…

И пока безопасник объяснял, я все же смогла заметить и услышать еще наших. Идея теперь не казалась совсем уж провальной.

— Готова? — спросил Андрей.

Я кивнула.

— Тогда пошли.

И мы действительно пошли, а не побежали, как до этого. Тарасов пропустил меня вперед, чтобы была возможность прикрывать, слева и справа шуршали в кустах Сашка и Тема.

Левакова я грохнула из-за ближайшей к «вражескому» форту елки, а потом рванула к башне, не обращая внимания на мат и хаос, который потом начался. Успела только зацепить краем глаза ошарашенную моей наглостью Эльку.

Гор внизу матерился.

А я почти взлетела по ступенькам, сдернула флаг, дала себе две секунды, чтобы оглядеть действо внизу, и тут же снова рванула вниз, запихивая клочок красной ткани в один из карманов штанов и отшвыривая от себя ружье.

Оно реально тяжелое, быстро с ним не побегаешь.

Потом рванула в сторону нашей базы.

Адреналин реально шкалил, хотелось ржать и бежать еще быстрее. Только…

Я вытащила из-за пояса так удачно прихваченный пистолет, на ходу его зарядила и уже после этого действительно побежала со всех ног.

Не оборачивалась, чтобы не терять время, не вслушивалась, потому что из-за ветра, гудящего в ушах, и хруста веток под ногами все равно ничего бы не услышала.

Просто бежала, предвкушая победу, почти смакуя ее каждой звенящей мышцей, сжимая в правой руке пистолет. Не думала о том, удалось ли Тарасову сдержать Ястреба, прикрывает ли сзади кто-то из своих. Просто неслась вперед, не глядя по сторонам и ни на что не отвлекаясь.

И я увеличила темп. Дыхания не хватало, в боку начинало колоть, а маска безбожно запотела и пришлось сорвать ее к хренам, нарушая все правила, но зато возвращая себе способность нормально видеть. Гудели канатами нервы, и подначивал адреналин. Я слышала стук крови в ушах, чувствовала, как рвется из грудной клетки сердце.

Кайф. Реальный кайф, даже круче, чем с Варягом.

Хохот сорвался с губ, пот стекал вдоль позвоночника, струился по вискам, даже пальцы подрагивали.

Совсем немного осталось. Надо просто донести флаг до башни.

Давай, Славка.

Я уже могла разглядеть за деревьями наш форт, когда что-то тяжелое шарахнуло мне в бок, снося с ног. Сообразить не успела. Даже пикнуть не успела. А земля и небо поменялись местами. Только голову в плечи вжала, закрываясь руками и группируясь.

Все-таки, если меня чему и научило фигурное катание — это правильно падать.

Вот только удара… Того самого, болезненного и вышибающего из легких воздух, так и не случилось.

Я приземлилась довольно мягко. Гораздо мягче, чем должна была.

А когда открыла глаза, увидела перед собой Ястреба. Точнее, подо мной.

Он скалился победно и стискивал талию.

— Попалась, Славка?

— И что будешь делать? — прошептала ему в губы, почти коснувшись своими, ощутив горячее дыхание. — Флаг я не отдам.

— Уговорю? — сощурился Гор.

— Не уговоришь, — покачала головой, жалея тысячу и даже больше раз, что мы в лесу, а не в домике за плотно закрытыми дверями.

Это ненормально, когда от мужика так голову сносит. Со мной так не бывает. Но черт, это оказывается так огненно. И эти мурашки, и это ощущение под ложечкой, и предвкушение, и обещание в его почти черном взгляде.

— Обыскать тебя? — и снова хриплый, шершавый вопрос. И руки прошлись вдоль тела, от талии, по спине и вниз, почти до задницы, и это вообще не пистолет мне в бедро упирается.

Розовый кисель в башке почти вскипел, червь, запущенный Ястребом в кровь, только что дожрал остатки здравого смысла. Даже не подавился, гадость такая.

Но… у меня флаг и… я тайное оружие Тарасова, или как он там выразился?

— Времени не хватит, — скользнула я вдоль его тела, прижимаясь плотнее, не удержалась просто. Как можно было удержаться?

— Пытать? — и потерся уже темным, но все еще недостаточно колючим подбородком о мою шею.

Запрещенный прием, между прочим. Я вообще потеряла связь с реальностью и суть разговора. Провалилась в темные глаза.

— М-м-м… — вырвалось то ли возмущенно-возбужденное, то ли растерянно-заведенное. — Это не по правилам.

— Сейчас утащу тебя, заберу ото всех и не выпущу. И от Сашки твоего, и от Знаменского, от Эльки неугомонной, — острые зубы сомкнулись на мочке уха. Разрядами тока прямо в мозг. — Только если по правилам, надо чтобы ты флаг отдала, и мы войнушку эту дурацкую закончили.

О-о-о, каким искушением это прозвучало. Как хотелось, чтобы утащил, чтобы не выпустил, но… Ведь действительно не по правилам играет. Дразнит, заводит, голову туманит.

— Отдашь флаг, Лава моя?

И так хотелось действительно отдать этот красный клочок ткани, и повестись на это вот все: на тон, руки, губы, на обещание в голосе.

Но разве можно уступить сейчас? Когда так интересно, когда так заводит это самое любопытство: что он сделает? Даст выстрелить? Заберет пистолет? Выстрелит сам?

— Отдам, — кивнула и приставила к его груди дуло, приподнимаясь, улыбаясь. — Только подстрелю тебя сначала, а потом обязательно отдам… Тарасову, — и улыбка стала совсем широкой.

А глаза Гора, кажется, потемнели еще больше, он оттолкнулся рывком от земли, и снова все поменялось местами, и я уже под ним. И дыхание куда-то делось и что-то будто лопнуло, наверняка, мой здравый смысл.