- Как мама? Передавай привет! Таня, ты покормила гостя? - испытующе повернулась к замершей Таньке.

- Здравствуйте Валентина Алексеевна. Хорошо, передам. Спасибо за беспокойство, я не голоден. Извините, но мне уже пора идти, - кивнув головой, направляюсь в прихожую.

- У Вас прекрасная квартира, я редко встречал такие, - одеваюсь под пристальным взглядом.

- Заходи еще к нам, не стесняйся, - следует традиционное приглашение.

Прощаюсь и выскакиваю на лестницу. Сейчас Таньку будут пытать. Выкрутится. Они с мамой подстать друг другу. Завтра узнаю. На улице никого из знакомых не было. Пошел домой к гитаре и урокам. Пропустил репетицию у Павла, но это, того стоило!

Дома сообщил родителям, что в пятницу мне опять в Москву и поинтересовался, кто будет писать записку в школу. Мама без скандала кивнула на отца, - ему не привыкать, и всем своим видом показала, что против прогула.

На следующий день встречаюсь с Танькой глазами и чуть вскидываю голову (спрашиваю - как?) Она закатывает глаза. Вероятно, тяжко пришлось. На перемене с ней столкнулся в дверях (случайно?). Она успела шепнуть:

- В Бюро на следующей перемене.

На следующей перемене сижу, жду в комнате Бюро ВЛКСМ. Пока ждал, три рыла успели сунуть нос в комнату. Увидев меня, закрывали дверь и смывались. Кого они хотели здесь увидеть? Наконец, почти перед самым звонком, в дверь юркнула Танька. По-хозяйски прошлась, выглянула в окно, провела пальцем по столу заседаний, осмотрела его (пыль проверила?) и вынесла вердикт:

- Ничего так здесь, можно все. Жалко времени нет, - лукаво взглянула на меня.

Я запер дверь, повернув барашек накладного замка и повернулся, глядя на нее. Я не мог ее понять. Вчера ей угрожало изнасилование. Немалый стресс для молодой девчонки. Отделалась, можно сказать, случайно испугом, но все равно не слабый удар по психике. Вчера она, не притворяясь, искренне рыдала. Мне казалось, что молодая девчонка должна вести себя по-другому после такого. Переживать, прятать глаза. Не желать видеть людей и меня, свидетеля ее унижения, а она сразу после этого, сама мне захотела отдаться. Не особо стесняясь, отсосала, разделась и занималась петтингом, позволяя щупать себя везде, а после всего этого ведет себя, как ни в чем не бывало. Как будто каждый день сосет члены, глотает сперму и раздевается. Для нее происшедшее ничего не значит? Как стакан воды выпить или высморкаться? «Ничего не понимаю в женской психологии», - прихожу к выводу.

Ее, по-видимому, встревожил мой взгляд.

- Ты чего так смотришь? Не рад меня видеть? - испуганно спрашивает меня.

Тут я и вывалил ей все свои сомнения. Она ненадолго задумалась, прошла вдоль стола, опять проведя пальчиком по столешнице. Остановилась и взглянула в глаза.

- С тобой мне вчера было очень хорошо. Я такого никогда не испытывала и никогда уже этого не забуду. И петтинг этот, и как ты на меня смотрел, и когда гладил везде, и целовал. Мне еще вчера снова хотелось этого и сейчас хочу. А с Сыроедовым, (передернула плечами) - мне этого не хочется. Противно даже представить. Я сама захотела быть с тобой. Ты мне всегда-всегда нравился. Боялась, что стану тебе противной и мне нечего стыдиться. Я была рада, когда видела и чувствовала, что доставляла тебе удовольствие, а ты, так смотрел на меня и хотел меня. Вот такие мы женщины! Может, мы все хотим быть изнасилованными или отдаться, - она лукаво взглянула на меня исподлобья. - Никогда, вам мужикам, нас не понять! Когда тебе каждый день говорят: веди себя прилично, ты же девушка; одевайся скромнее; береги честь; ты ведешь себя, как падшая женщина; где твоя девичья скромность; почему такое короткое платье - твои трусики ребята увидят. А если хочется? Хочется нравиться ребятам. Хочется, чтобы вокруг было много поклонников, и все смотрели с обожанием. Хочется близости с понравившимся человеком. Вот у меня вчера все получилось испытать. Я вчера была так счастлива! И сегодня! Я сегодня совсем другая. Даже девчонки заметили и говорят, что я вся свечусь. Спасибо тебе Сережа! Мне все равно, что ты обо мне думаешь. Хотя, мне бы не хотелось, чтобы ты думал обо мне плохо. Тебе я не противна? Нет? - Танька встала передо мной и требовательно посмотрела в глаза.

- Нет, - притянул к себе и прижал. Она выдохнула и обмякла, прижавшись всем телом, как умеют, только женщины.

- Жалко, что ничего сейчас не успеем. Уже звонок прозвенел. Но ты знай! - отстранилась от меня и взглянула в глаза. - Ты только позови, и я пойду за тобой, куда угодно. Знай это! - повторила и повернулась к двери.

- На большой перемене, давай встретимся здесь, - хрипло предложил ей в спину.

Она кивнула, улыбнувшись через плечо и повернув замок, вышла.

Подождал, успокаиваясь. Предательская эрекция. Стоило Таньке прижаться ко мне, как мой дружок стал рваться из штанов. Вернулся в класс много позже начала урока.

На уроке сидел и размышлял о Таньке, пытаясь разобраться, где она говорила искренне, правду, а где играла. Сделал вывод: «Танька сказала правду, что нам - мужикам никогда не понять женщин». Отбросил все сомнения и стал вспоминать «Маленькую страну» Королевой. В классе уже все привыкли, что я периодически отрешаюсь и в задумчивости грызу ручку (привычка дурацкая) перед листом с каракулями. Всех девчонок и некоторых ребят интересовали мои новые песни. Учителей тоже. Достали уже с этим. Девчонки даже предлагали организовать чаепитие только ради моего концерта. Пацаны особо не донимали, но идею с чаепитием восприняли благосклонно. Фил легкомысленно, наверное, похвастался, что слышал мои песни на импровизированном концерте около барака. Теперь покоя не было и ему. Наверняка, приходилось даже труднее, чем мне. Но что он мог сообщить? Вспомнить отдельные слова и о чем некоторые песни? Напеть без слуха блеющий голоском?

На большой перемене, когда все умчались в столовую, мы с Танькой заперлись в комнате Бюро. Она сразу прильнула ко мне и стала неумело целоваться. Взял ее голову за виски и стал легко целовать брови, ресницы, в уголок рта, в губы. Потом положил руки ей на ягодицы и стал мять попку. Залез под юбку, но там были рейтузы, которые заканчивались где-то выше тугого пояса школьного фартука. Таня с улыбкой отстранилась от меня