Эмоции терзали его с такой силой, что едва не растворяли в пространстве. Он превращался в мысль, которая шептала: только бы успеть!

Впереди он завидел знакомые фигуры, которые с чем-то боролись. Это были гости из города Мира: Великие матери, братья-месяцы, сестры Инглии…

Что-то было не так.

— В чём дело? — воскликнул он, оказавшись рядом с ними.

— Мы заперты! — ответила Лето, пока сестры Инглии пытались взломать своей магией ловушку, а братья-месяцы им в этом помогали.

— Отойдите! — взревел Орголиус.

— Ты нашёл его? — раздался голос Октября.

— Он в городе Мира. И Аделина там, — ответил Орголиус и выпустил смертельную магию, что ждала своего часа, что копилась всё это время в нём.

— Проклятье! — воскликнул Октябрь, схватившись за голову.

Барьер, созданный Нияном, едва ли поддался магии Орголиуса. Она лишь царапала невидимую преграду, но та ни на чуточку даже не треснула. Что-то было не так.

— Бесполезно. Нам не прорваться, — махнув рукой, отчаянно произнесла Лето, сев на землю, и все посмотрели на неё.

Это была одна из самых непознанных видов материй, которыми овладел Ниян. Как он получил доступ к этим знаниям, к управлению такой материей, никому было не понятно, как и не понятно то, как её разрушить. Все они оказались в ловушке, как ни бился Орголиус, и Октябрь с братьями, сколько не пробивали они барьер, всё было тщетно. Сестры Инглии были беспомощны перед этой силой, что удерживала их здесь. Хуже всего было осознание, что эта материя поглощает их магию, лишая сил.

— Нужно продолжать! Нельзя опускать руки, — ринувшись в бой на преграду, воскликнул Октябрь с горящими глазами. Но, ни он, ни Орголиус, никто не в силах её преодолеть. Чем мощнее было их наступление, тем сильнее было сопротивление и вытягивание сил. Они просто рухнули от отдачи, что рикошетом отшвыривала их. Но те продолжали биться, замыкая круг.

— Брат, остановись! Разве ты не видишь, что эта материя лишает нас сил? — оттаскивая ослабшего Октября, воскликнул Июль.

Гелиодор смотрел на всю эту ситуацию, поглаживая камень бесконечности на своей трости. Ему казалось, что пришло время принять решающий шаг. Они в тупике, который никто не смог предугадать. Но некоторые ключи в их руках всё же остались. Инструменты для борьбы, иссякают, и он единственный, кто может переломить ситуацию. Его мучили сомнения, ведь разрушив камень, его не станет. Нет, он не боялся за свою жизнь, он опасался, что ни будь его рядом с ними в разгар битвы, то Ниян ещё какой-нибудь сюрприз выкинет. И тогда, его жертва может быть напрасной. Принимать какое либо решение, сейчас было мучительно. Но, вариантов в замкнутом пространстве, в ловушке, где они застряли, было не много. Он знал, что все выходы из нижнего мира закрыты для них. Они взаперти. Переоценили свои силы и стали жертвой хитрости Нияна.

Где же ты? Почему молчишь? — обращался он к Всевидящей матери, в надежде получить хоть какую-то подсказку, но в ответ была тишина.

Верно, ты не зря подарила мне его. Теперь я знаю, как его применить, — подумал Гелиодор, закрыв глаза, крепко сжимая трость в руках.

— Что ты задумал?! Нет! — воскликнула Эйфирия, схватившись за Гелиодора, пытаясь его остановить.

— Прости, — прошептал он, — я должен. Иначе Лина погибнет, а значит и мы. Вы должны её спасти.

— Это не выход! Мы всё преодолеем вместе, слышишь? Без тебя… — судорожно хватаясь за него, пытаясь ослабить его железную хватку за трость, потушить огонь намерения своей магией, умоляла Эйфирия. Но, Гелиодор не дал ей договорить, крепко поцеловав любимую в последний раз.

Сестры Инглии и Великие матери пытались помочь ослабевшим братьям-месяцам, пока Орголиус не оставлял попыток пробить преграду. Эйфирия и Гелиодор застыли в поцелуе, как вдруг откуда-то донёсся истошный писк.

— Се! Ли! На! — оглушающее звучание приближалось как цунами.

Все изумлённо обернулись в направлении звука, завидев надвигающуюся белесую пушистую лавину, издававшую мощную вибрацию, что земля дрожала под ногами. Во тьме нижнего мира, эта белая стая двигалась мурмурацией.

— Гиль-дорка! Не плакай! Ми тута! — раздавались тоненькие голоса из этого роя.

— Морфоксы, — прошептала Эйфирия, стерев слёзы и улыбнулась, — любимый, они тут!

— Вижу, — поправив свой цилиндр, сказал Гелиодор.

Его изумление было не в их появлении, хотя и это конечно тоже, а в том, откуда их столько? Морфоксы, пожалуй, единственная раса во всех мирах, так никем до конца не познанная. Изучить их невозможно. Дрессировке и просьбам они не поддаются. Магия на них не действует. Для них нет преград. Откуда они появились, было неизвестно. Загадочные существа. Но их было не много.

Пушистая волна с диким визгом набросилась на невидимую стену, вгрызаясь в неё. Орголиус в изумлении смотрел на этих милых существ, что отскакивая от боли, обретали свирепый облик. Они неистово дробили материю, пока та не разрушилась, и провалились за её пределы кто весело пища, а кто зло рыча.

— Невероятно, — прошептал Гелиодор, осознавая, что это и был ответ на его просьбу. Он снял шляпу, проявив уважение к морфоксам, что хором пищали его имя на свой манер.

— Гиль-дорка! Гиль-дорка! — скандировали Морфоксы, подскакивая, словно мячики в пространстве, сверкая маленькими глазками.

— Кажется, они признали тебя своим другом, — с восхищением сказала Эйфирия, радуясь такому повороту событий.

— Ни-нян! Се-лина! — пропищали они и, взлетев в пространстве, умчались вдаль со свистом.

Опомнившись, все бросились за ними, так как барьер начал восстанавливаться. Но и тут не обошлось без сюрпризов и ловушек Нияна, которые на своём пути сметали морфоксы и Орголиус, мчавшийся впереди остальных.

Оказавшись в тронном зале города Мира, толпа высыпала на дворцовую площадь, где происходила невиданная бойня Кота с Нияном. Морфоксы куда-то испарились, точно так же, как и появились.

— О, явились! А я уж думал, придётся растягивать удовольствие с Котом. Он конечно, противник не дурной, но этого недостаточно для меня. Видите ли, он не согласен быть моей лошадкой, хе-хе! Да Кот? Тебя унизила какая-то девчонка, оседлав! Значит, будешь подо мной. Все вы будете скоро у моих ног! — усмехнувшись, воскликнул Пекельный царь.

— Я здесь по твою душу! — прорычал Орголиус и бросился в бой, но его внезапно остановила светоч, выбежавшая из-за Древа Жизни.

— Любимый! — воскликнула она, протягивая руки вперёд. Он сначала обрадовался, а потом увидел зловещую улыбку, что растягивалась на её лице.

— Это не она! Берегись! — заорал Кот, и в светоча влетел огненный шар, который испустила из своего посоха Лето, и та рассыпалась в зеркальных осколках.

Даже понимая, что это фальшивка, присутствующих это привело в ужас. Увлёкшись,