В 1945 г. в Литве было убито 9672 «лесных брата». За тот же период войска НКВД, милиция, бойцы истребительных отрядов потеряли 214 человек. Потери среди советско-партийного актива составили 575 человек87.

В 1946 г. в Литве, Латвии и Эстонии вместе было выявлено и обезврежено 117 антисоветских групп, 88 из них – в Литве88.

В 1945 г. Военный трибунал войск НКВД Литвы осудил по 58-й статье, главным образом за бандитизм и измену родине, 8675 человек, из них 468 человек были приговорены к высшей мере наказания. Председатель литовского Бюро ЦК М. А. Суслов посчитал такую практику излишне либеральной. Он писал в Москву Г. М. Маленкову: «Учитывая обостренную политическую обстановку в республике, эту карательную политику Военного трибунала войск НКВД отнюдь нельзя считать жесткой. Скорее наоборот»89. Неудовольствие Суслова вызвал тот факт, что Военная коллегия Верховного суда СССР утвердила только 47 % смертных приговоров, заменив остальным наказание различными сроками лишения свободы. «Наша карательная политика вызывает недоумение, и требует исправления»90, – считал Суслов.

«Лесные братья» использовали методы устрашения населения, предупреждая о возможных карах для каждого, кто будет сотрудничать с властью. Местное население хорошо знало, что эти предупреждения не были простой угрозой91. Под «сотрудничеством с властью» подразумевалось участие в хлебозаготовках, подписке на государственный заем, голосование на выборах, то есть – все проявления социальной активности.

Из воспоминаний жителя Латвии Даниеля Цирценса: «Партизаны убили моего отца и брата Алоиза. Их отвели в хлев и там расстреляли. Из хлева увели корову. Причины этого никто не знал. Отец был лесником, но партизанам он не нравился – из-за должности тоже могли расстрелять. Брат работал на лесозаготовках. Возможно, он кому-то не полностью записал норму, и тот пожаловался… Такие случаи были нередки: если поссорился с соседом, у которого родственник или друг в лесу, долго ждать “гостей” не нужно было».

Из воспоминаний жительницы Латвии Анны Азе: «В лесах Жигури и Катлеши действовала группа Альберта Аболтиня, но потом они все легализовались. Позднее одному из них партизаны подожгли дом. Сгорела его родственница с маленьким ребёнком. Это было в 1946 году».

Из воспоминаний жителя Латвии Антона Слишанса: «В посёлке Плешево была убита целая семья, которую звали “литваки”. Взрослых застрелили, а детей закололи штыками. Это была бедная семья, которая от советской власти получила землю» 92.

Власть готова была пойти на компромисс. Но лишь с теми, кто был согласен отказаться от борьбы и сложить оружие. Этой цели служили кампании по легализации (амнистии) «лесных братьев», которые устраивались несколько раз. Разрешение на проведение очередной легализации давала Москва. Кампания по легализации начиналась с обращения республиканских властей «к народу». В нем указывалась определенная дата и объявлялось, что «участники банд, добровольно явившиеся с повинной в органы власти, сдавшие оружие и порвавшие всякую связь с бандитами, будут прощены»93. В Литве первое такое обращение было издано 9 февраля 1945 г. Кроме массовых, общереспубликанских кампаний проводились местные акции по легализации «лесных братьев» и уклонистов. Кампании эти в целом имели успех, после чего ряды «лесного братства» заметно редели. Уклонисты среди явившихся с повинной составляли подавляющее большинство – до 85 %94. В 1945 г. в Литве таким образом легализовалось 6264 человека, в Латвии – 2632, в Эстонии – 1623. В следующем году поток желающих покинуть леса в Латвии и Эстонии был еще интенсивным (2055 и 1262 человека соответственно). В Литве же таких добровольцев в 1946 г. оказалось почти в 10 раз меньше, чем в 1945 г. – всего 656 человек95.

Помимо легализации было сделано и еще одно послабление. Согласно постановлениям ГКО № 9871с от 18 августа 1945 г., СНК СССР от 21 декабря 1945 г. и Совета Министров СССР от 29 марта 1946 г., репатриированные коллаборационисты-прибалты, подобно репатриированным коллаборационистам прочих национальностей, должны быть направлены на шестилетнее спецпоселение96. Однако для Прибалтики этот принцип был изменен. 3 марта 1946 г. была издана директива наркома внутренних дел СССР:

«1. Всех латышей, эстонцев и литовцев, находящихся в проверочно-фильтрационных лагерях НКВД СССР, которые после проверки окажутся полностью реабилитированными и подлежат освобождению из лагерей, – отправлять к месту жительства их семей, соответственно в Латвийскую ССР, Литовскую ССР и Эстонскую ССР.

2. Не подлежат отправлению на родину:

а) работающие в лагерях, обслуживающих предприятия, по которым имеются специальные правительственные решения о передаче проверенного контингента в данную отрасль промышленности;

б) подлежащие в соответствии с правительственными решениями направлению в районы расселения»97.

Инициатива об амнистии для репатриированных коллаборационистов исходила от руководства Латвийской ССР. В марте 1946 г. Я. Калнберзиньш и В. Лацис направили В. Молотову докладную записку с просьбой отменить высылку латышских легионеров в отдаленные районы страны и оставить их в республике. Свою просьбу руководство Латвии мотивировало следующим образом: большинство бывших легионеров были не добровольцами, а мобилизованными; в случае их высылки их семьи оставались без кормильцев; репрессии в отношении легионеров отрицательно влияют на настроения местного населения; высказывались опасения дефицита рабочих рук.

Инициатива получила поддержку со стороны МВД СССР. Министр внутренних дел С. Н. Круглов предложил разрешить всем латышам непризывного возраста вернуться к месту жительства, а латышей призывного возраста направить на строительство и в промышленность на территории республики. Более того: глава МВД также считал необходимым распространить это правило на жителей Эстонии и Литвы.

Репатриированные литовцы, латыши и эстонцы, служившие по мобилизации в немецкой армии, легионах и полиции в качестве рядовых и младшего командного состава, были освобождены от отправки на шестилетнее спецпоселение и из проверочно-фильтрационных и исправительно-трудовых лагерей подлежали возвращению в Прибалтику.

Из директивы МВД СССР от 19.04.46 г. № 00336:

«1. Министрам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам Управлений Министерства внутренних дел краев и областей немедленно учесть во всех лагерях МВД, спецпоселениях и рабочих батальонах репатриированных советских граждан из числа латышей, эстонцев и литовцев, являющихся постоянными жителями Латвийской, Эстонской и Литовской ССР, составив на всех этих лиц подробные именные списки, раздельно на жителей Латвийской, Эстонской и Литовской ССР.

2. Лиц призывных возрастов указанных национальностей, служивших в немецких строевых формированиях, демобилизация сверстников которых из Красной Армии не производилась, направить организованным путем в промышленность и на строительство в Латвийскую, Эстонскую и Литовскую ССР, с закреплением их на этих работах до конца демобилизации их сверстников из Красной Армии.