— Это что? — спросил Виктор, недоверчиво глядя на стаканчик с желтым.

— «Фанта», — любезно ответила стюардесса. — Новый напиток, мы стали предлагать его нашим пассажирам в олимпийском году. Попробуйте, пожалуйста.

Виктор взял два стаканчика с «Фантой», попробовал и, когда стюардесса пошла обратно, спросил у нее:

— Скажите, девушка, сколько ехать от аэропорта до Риги?

— От того, в котором мы сядем, — с готовностью объяснила стюардесса, — примерно полчаса на машине до самого центра.

— А сколько в Риге аэропортов? — на всякий случай поинтересовался Виктор, допивая «Фанту».

— Два, — ответила стюардесса.

— Погодите, погодите, — вдруг забеспокоился Виктор, — а мне еще надо лететь от Риги до Шяуляя. Это тот же самый аэропорт, где мы садимся?

— Нет, — сказала стюардесса, — до Шяуляя — из другого аэропорта. Он на противоположном конце города, и туда из центра можно добраться за сорок минут.

— Подождите, — окончательно расстроился Виктор, сообразив, что разработанный Аэрофлотом новый вид услуг отъел от запланированного обеда еще час, — у меня вот какая ситуация…

Он рассказал стюардессе про наклеенные на его чемоданы бирки, все еще надеясь, что какой-нибудь добрый ангел из наземных служб извлечет эти чемоданы из общей кучи багажа, погрузит их на скоростное транспортное средство и отправит во второй аэропорт, где их поднимут на борт самолета, вылетающего в Шяуляй. Причем все это должно произойти без участия Виктора, потому что если надо получать багаж самому, то не только обед накроется медным тазом, но и на самолет вполне можно будет не успеть.

Стюардесса, однако же, его разочаровала.

— Может быть, где-нибудь так и бывает, но у нас в Риге подобных услуг не оказывают, — сказала она, изящно пожимая плечами. — Впрочем, я не уверена. В любом случае я бы вам посоветовала, — стюардесса осторожно оглянулась, — получить багаж самому. Всякое бывает, знаете ли. Вы ведь в отпуск едете? Лучше самому.

Виктор покосился на жену. Анюта смотрела в иллюминатор, но было понятно, что разговор она слышит. И ей все это не очень нравится. Ясно — как только стюардесса удалится на приличное расстояние, Анюта скажет Виктору все, что она думает о его организаторских способностях.

— Скажите, — тихо спросил Виктор, начиная заводиться, — если мне в Москве говорят одно, а здесь все оказывается по-другому, я, по-видимому, имею право высказать, что я думаю по этому поводу? С той минуты, как мы сели в самолет, за все отвечает экипаж. Пригласите кого-нибудь.

Стюардесса явно не ожидала, что в голосе этого приветливого, интеллигентного молодого мужчины могут звучать такие металлические нотки. Она почему-то обиделась, но постаралась этого не показать.

— Минуточку, — сказала она, — сейчас приглашу… — и, не закончив фразу, быстро пошла в сторону кабины. Минут через десять вернулась.

— К Олимпийским играм, — сказала стюардесса, ослепительно улыбаясь, — Аэрофлот разработал и внедрил совершенно новый вид услуг. Вы можете заказать такси прямо с борта самолета. В результате вы, не потеряв ни минуты, сможете быстро и комфортно прибыть в пункт назначения. То есть туда, куда вам надо.

— А что для этого нужно? — спросил Виктор, жалея, что рядом нет Марка Цейтлина. Уж он показал бы им всем олимпийскую козью морду.

— Вам следует заполнить анкету-заявку, — стюардесса протянула Виктору огромную желтую «простыню». — Услуга платная, стоит три рубля.

Анкета-заявка, как выяснилось при внимательном изучении, состояла из трех совершенно одинаковых частей. Каждая из них содержала стандартный набор вопросов: фамилия, имя, отчество, адрес, серия и номер паспорта, почему-то национальность, цель приезда в Ригу и многое другое. От обычной анкеты отдела кадров эту бумагу отличало отсутствие вопроса о родственниках, находившихся в плену или на оккупированной территории. Виктор закончил трудиться над заполнением бумаги минут за двадцать до посадки и, вызвав стюардессу, спросил, что делать дальше.

Стюардесса аккуратно оторвала одну треть, убрала ее в сумочку, а оставшиеся две трети вернула Виктору.

— В аэропорту после посадки вы подойдете к кассе разных сборов, — объяснила она. — Там поставят печати на обе копии, одну оставят у себя, а вторую дадут вам. В ней будет указан номер машины. Когда получите багаж, пройдете на стоянку такси, сядете в вашу машину и поедете. Желаю вам всего наилучшего.

— Ты в это веришь? — спросила Анюта, поправляя косынку на головке продолжающей спать Верочки.

— А что мне еще остается? — пожал плечами Виктор. — Вроде здесь сбоя быть не должно. Все равно мы ничего толком сделать не можем. Вернемся в Москву, я этого так не оставлю. А сейчас будем надеяться на лучшее.

Багаж удалось получить за какие-нибудь полтора часа. Виктор оставил Анюту и Верочку охранять чемоданы, а сам побежал искать кассу разных сборов. С самой минуты посадки его не покидала мысль, что касса будет закрыта и вся затея с заказом такси прямо из самолета окажется очередным олимпийским мыльным пузырем.

Поэтому, когда он увидел открытое окошко, то приятно удивился.

— Мне сказали, вы должны поставить печать и сказать номер машины, — сказал Виктор, протягивая в окошко желтую анкету-заявку.

Сидевший за окошком мужчина неторопливо шлепнул штампом по обеим половинкам анкеты, оторвал одну из них, убрал в сейф и нажал на кнопку селектора.

— Эдик, — сказал он в микрофон, — дай номер.

Из динамика вырвался пронзительный свист, который сменился хрипом и неразборчивым шипением. По-видимому, эти звуки несли какую-то информацию, потому что мужчина послушал, кивнул и протянул Виктору его часть анкеты-заявки.

* * *

— Выйдете на стоянку и сядете в первую же машину, — сказал он. — Номер писать не буду, покажете квиток диспетчеру и — счастливого пути.

Когда Виктор с семьей и чемоданами оказался на стоянке, ни одной машины там не было. Был только с трудом держащийся на ногах диспетчер и еще человек двадцать пассажиров. У каждого в руках была знакомая желтая бумажка.

— Так, — сказала тихая Анюта, у которой явно лопалось терпение. — С меня хватит. Ты не забыл, что мы с ребенком? Сделай что-нибудь.

Виктор совершил единственно верный поступок — он поймал частника и сторговался с ним за десятку. Проснувшаяся Верочка, которая с утра ничего не ела, стала подхныкивать. Виктор взял девочку на руки. До аэропорта доехали за сорок минут — к шести вечера. Водитель, посматривавший на Виктора с явным сочувствием, помог внести чемоданы в здание аэропорта, взял десятку, вежливо попрощался и исчез. Виктор подошел к справочному бюро.

— Скажите, когда посадка на рейс шестьдесят семь-двенадцать до Шяуляя? — спросил он, мечтая от всей души как можно скорее оказаться на месте, чтобы весь этот кошмар с олимпийской символикой наконец закончился.