– Не стало слишком поздно для чего, Ситали? – уточнила я.

Опустошенная, она покачала головой.

– Берон хочет знать, как тебе удалось выбраться из комнаты, – сказал Келум.

Ситали отметила, что эти двое могут общаться, даже когда Берон в волчьей форме. Она перевела взгляд на меня.

Пожалуйста, – одними губами произнесла моя сводная сестра. – Мне жаль.

Ей жаль? Ситали умела извиняться?

– Ситали, – повторил Келум более суровым тоном, – как ты выбралась на свободу?

– Нет ничего, что могло бы связать мою волю, остолоп, – прорычала она, делая осторожные шаги в нашу сторону. – Я просто хочу вернуться домой, сестра. Пожалуйста.

Сестра?

При этом слове я изогнула бровь.

– Пожалуйста. Умоляю тебя, Нур.

– И что ты будешь делать в Гелиосе? Присоединишься к армии отца?

Она покачала головой и окинула меня внимательным взглядом.

– В этой битве ему не победить. Он наконец падет, Нур. – Ее плечи опустились в знак поражения. – Он… он приказал мне не только найти корону, но и убить тебя, Нур. Теперь я понимаю почему. Хотя он ни за что бы не сказал мне. Отец не доверял мне настолько, чтобы раскрыть правду.

Я судорожно сглотнула.

– Я просто хотела, чтобы это закончилось. Его требования. Унижения. Постоянные угрозы. – Ситали выглядела сломленной и подавленной. – Пока что я не могу раскрыть тебе мой секрет. Не раньше, чем буду уверена, что все в порядке. Что все в безопасности. У него еще есть время, чтобы… – Ситали замолкла. – Свяжи мне руки. Ноги. Что угодно. Только возьми с собой. – Она вытянула запястья. – Пожалуйста.

Келум снял свой ремень и ловко связал Ситали руки, передав оставшийся конец Кирану.

Я сжала руку Люмина, и он запустил пальцы другой в мех Берона. Рука Кирана легла мне на плечо. Ситали семенила следом, чтобы не отставать, когда мы вошли в Гелиос, в пустыню и дюны, покрытые рябью.

В тот момент, когда мы прошли через портал, Келум ахнул. Жар захлестнул его. Пот выступил на лбу Люмина, пока он передвигал ноги в тяжелых от песка ботинках. Берон неловко перебирал лапами. Нам нужно было выбраться из песка. До храма Сол оставалось совсем немного.

– Еще чуть-чуть, нам следует поторопиться. Твои ноги обгорят, даже несмотря на ботинки, – предупредила я.

Мое золотое платье развевалось, словно пламя на горячем ветру, возвещая о нашем прибытии. Когда мы приблизились к храму моей матери, богиня засияла над нами.

В этот момент Берон завыл в сторону южного неба. Я повернула голову. Переполненная радостью, я смотрела на приближающегося Люмоса.

Он пришел!

Корона лунного света снова появилась на лбу Келума. Он направил Люмоса к нам, к Сол, горящей прямо над нашими головами. Чем ближе подплывал бог луны, тем жарче и яростнее горела моя мать. Я почти чувствовала ее страстное желание дотянуться до него, но знала, что сначала она поможет мне справиться с отцом.

Мы поднялись на вершину дюн. Под нами показался храм. Я слышала голос отца, эхом отдающийся с вершины, ровный ритм песни жрецов, шарканье тысячи ног и учащенное дыхание каждого гелиоанца, стоящего у основания храма.

Киран начал петь скорбную песню – в память о Сарике. Он почтил своего друга и брата, пока мы выбирались из песка к подножию храма. Толпа на другой стороне встретила слова отца аплодисментами.

Берон перепрыгивал через несколько ступенек зараз, пока мы поднимались на высеченную из камня гору богини золота и огня. Над нашими головами пронеслась огромная тень. Чтобы посмотреть, Келум остановился, заслоняя рукой глаза от солнца.

– Сфинкс охраняет нас, – сообщила я.

Мы обменялись взглядами, полными мужества, веры и рвения. А также силы.

– Теперь тебе не нужен ореол, – сказал он, поднимаясь дальше. – Свет Сол льется из твоей кожи.

В знак подтверждения Киран кивнул:

– Нет никаких сомнений в том, кто ты, Нур. Увидев тебя, люди тут же все поймут.

Я надеялась, что так и будет, что ядовитые слова отца не затуманили их рассудок. Когда я остановилась и взглянула на нашу маленькую компанию, все остальные тоже притормозили. Келум был весь в поту.

– Наверху отец представляет Зарину как нового Атона. – Я взглянула на братьев: – Вашу мать и жрецов Люмоса охраняют. Когда мы поднимемся, они окажутся слева от нас.

– На каждой стороне храма есть ступени, ведущие на вершину?

– Да.

Келум посмотрел на Берона:

– Обогни храм и подкрадись к ним сзади.

Берон зарычал и побежал вниз по лестнице, огибая храм, чтобы выполнить приказ своего Люмина. Чтобы защитить свою мать и жрецов Люмоса.

Ситали потянула за ремень, связывающий ее руки, отчего Киран чуть не упал.

– Что ты хочешь? – спросила я, подходя к ней.

– Оставь меня здесь! – отчаянно умоляла она, пытаясь освободиться от пут. – Пожалуйста. Клянусь, я пойду прямо к Дому. Я соберу свои вещи и больше никогда тебя не побеспокою.

Я прищурила глаза, едва понимая, какие мотивы ей движут.

– Почему тебе так не терпится уехать?

Она протянула руки в защитном жесте.

– Я не хочу, чтобы меня поймали в разгар твоей битвы с отцом.

Взяв ремень из рук Кирана, я ослабила его. Кожа на запястьях моей сводной сестры покраснела, но осталась целой.

– Ты ввязалась в эту битву, когда согласилась убить меня ради него.

Ситали спустилась на одну ступеньку, внимательно следя за каждым моим движением. Она тяжело дышала.

– Пожалуйста, Нур. – Ситали рухнула на колени. – Не заставляй меня подниматься туда. Я не могу встретиться с ним лицом к лицу.

Я схватила ее за запястье и стащила с камня.

– Поверь, он не причинит тебе вреда. Я этого не допущу.

Она всхлипнула, ее лицо исказилось от боли и ужаса. Впервые я поняла, что мы с Ситали не такие уж и разные. Я опустилась перед сестрой на колени и нежно обхватила ее за локти.

– Ты должна решить, кому ты доверяешь, сестра. Мне или отцу. Раньше он был сильнее нас, но сейчас это не так. Какие бы ненависть и разногласия ни лежали между нами… это его рук дело. Мы можем положить конец этой вражде здесь и сейчас. Вместе мы сумеем сделать следующий шаг и встретиться с ним лицом к лицу. Поверь, я буду защищать и оберегать тебя. Я позабочусь о том, что ты изо всех сил пытаешься спасти.

Ситали взглянула вверх на следующую каменную ступеньку. Ее темные глаза, все еще полные слез, пронзили меня.

– Пришло время исправить свои ошибки, Ситали.

Шмыгая носом, она кивнула.